Южная ночь
Шрифт:
Сердце забилось быстрее, но страх скоро стал прозрачным, как утренний туман. Олив окутало трепетное восхищение. Она почувствовала притяжение к этому удивительному существу. «Почему бы не познакомиться?» – подумала она, шагнув вперёд. Пёс, словно услышав её мысли, медленно подошёл ближе, а три головы объединённо зарычали в унисон, создавая мелодию, отражающую её любимую музыку. Сколько историй о таких существах она слышала! Оливия замерла, едва осознавая, насколько опасна эта встреча. В её воображении всплывали образы мифических существ и приключений. Но, чем дольше она смотрела на него, тем больше
Каждая из трёх голов смотрела в разные стороны, и страх вновь начал подкрадываться к ней, как темнота, заливающая переулок. Один из псовых взглядов застыл на ней, и в его глазах девушка увидела свой собственный испуг.
Сердце забилось быстрее, и разум закричал: "Прочь! Сейчас!"
Собрав всю свою волю, она бросилась в другую сторону, но стихия страха не отпускала. Каждый шаг давался с трудом. Пес вскочил на все четыре лапы, его рычание разнеслось по переулку, сливаясь с её собственным дыханием. Она слышала, как земля трясётся под тяжестью чудовища, и полная адреналина, её ноги несли вперёд, пока она не оказалась на углу улицы.
Дом, в котором Олив так долго мечтала оказаться, теперь казался далёким светом надежды. Но что делать, если чудовище преследует её? Напев лунного света освещал её путь, подгоняя к дверям. В этот момент она поняла, что ключ к её спасению – не просто ноги, а уверенность в себе. Олив замедлила шаг, повернулась и нашла в себе смелость.
«Я не боюсь тебя!» – закричала она, глядя в сверкающие глаза пса. В тот миг встреча преобразилась: она больше не была жертвой, а стала соперником. И хотя страх всё ещё сжимал её душу, Оливия осознала, что в этом испытании есть нечто большее, чем просто побег. Это была возможность узнать, на что она способна.
Три головы пса задорно фыркнули, а потом все вместе зарычали, как будто слышали её обещание. Олив не отступила, её инстинкты подсказывали, что этот монстр не просто стена страха, а существо, с которым можно взаимодействовать. Она сделала шаг вперёд, ощутив, как сила её слов начинала звучать с уверенностью. «Почему ты здесь?» – произнесла она, хотя сама удивлялась смелости.
Неожиданно одна из голов наклонилась к ней, её взгляд стал менее угрюмым. Она заметила, что в этих глазах есть что-то человеческое, что-то испуганное и потерянное. Песня лунного света продолжала наполнять улицу, смешиваясь с дыханием пса. Она поняла: этот хищник тоже был заточён в своих страхах, как и она.
В эту секунду вырвалось удивительное понимание: иногда монстры рождаются из одиночества. Олив подняла руку, будто собираясь прикоснуться к пасти чудовища, и ощутила, как её сердце и разум объединились в единое целое. «Мы можем быть друзьями, если ты позволишь,» – прошептала она, и мир вокруг замер. Но чудовище повело себя непредсказуемо, пытаясь внезапно напасть. Девушка бросилась сквозь переулок.
Спустя бесконечно тянущиеся минуты Оливия трясущимися руками прижалась к холодному каменному забору, ее дыхание сбивалось от изнурительного бега. Она лишь на мгновение позволила себе оглянуться. Трёхголовый пёс, со светящимися красными глазами, больше не был виден. И всё же, страх не покидал её.
Сквозь узкую щель деревянных ворот она просочилась на тихую улочку, надеясь укрыться. Наконец, её ноги обрушились на знакомый коврик в её доме, где она в изнеможении упала на кровать. Последнее, что она помнила перед тем, как тьма захватила её, был странный и всё усиливающийся запах лаванды.
Олив медленно открыла глаза, не веря своим чувствам. Она лежала в своей постели, а утренний свет пробивался сквозь занавески. Вокруг раздавались привычные звуки: птички щебетали на подоконнике, а на кухне слышались голоса родителей. Ощущение безопасности окутывало её, но в памяти всё еще проскальзывали яркие образы: громкий лай, трясущаяся земля и, выше всего, странное чудовище с горящими глазами.
Вскочив с постели, Олив бросилась к двери, надеясь, что всё это – лишь кошмар. Она не могла избавиться от чувства, что нечто ужасное всё еще притаилось неподалёку. В комнате младшего брата она нашла его, увлечённо лепившего фигурки из пластилина. Увидев сестру, он весело улыбнулся, и оборвал её мысли.
«Олив, ты чего такая бледная?» – спросил он. Вопрос немного усилил её тревогу. Она хотела объяснить, рассказать о чудовище и страхах, но вместо этого лишь пожала плечами. В любом случае, оставшееся от ночи тревожное чувство не покидало её, словно осколки разбитого стекла.
Наутро Оливия проснулась в своей кровати, окружённая ласковыми солнечными лучами. Было такое ощущение, будто ночной кошмар с вагоном ужаса – только плод её воображения. Но на столике рядом лежал клочок бумаги, который однозначно не был там раньше.
С дрожью в руках Оливия взяла записку и прочитала: «Ты никогда не сбежишь. Каждый твой сон – моя охота. Подари мне свою преданность, и я отпущу тебя.»
На эти слова ей стало нехорошо. Её взгляд упал на зеркало у стены, и в отражении она увидела три её собственных головы. Ладони стали холодными, сердце застучало – она поняла, что отныне и навсегда ночью становится тем самым трёхголовым псом, преследующим других.
Бабка и её тайна
Скучные будни пригорода и обычная ничем не примечательная улица. Днём в жару всё тихо и мирно. Только лишь перекати поле волочится по обочине дорог. Новенькие уже некоторое время живут в своём доме со свежим ремонтом, постепенно разбирают коробки, и устраиваются на новом месте. Они в своем темпе привыкают к новым условиям жизни. Следующим этапом предстоит знакомство с соседями. Сегодня семья Мур осмелились посетить бабушку, про которую уже наслышаны.
На первый взгляд, ничто не предвещает чудес. Обычные соседи шепчутся о бабке, невольно распространяя странные слухи.
В духе: «И лишь те, кто реально решается переступить порог её ворот, становятся свидетелями невероятного. На её крошечной территории скрывается невообразимое глазу явление»!
Старушка, живущая в центре пригорода известна своими таинственными делами. Подойдя к воротам, семья почувствовала лёгкое беспокойство, они недоумевающе переглядывались, стоя перед массивной железной калиткой, которая вела внутрь участка. Альберт Мур решительно постучал.