Южный Урал, № 6
Шрифт:
Много слышал от своей гостеприимной хозяйки рассказов об общих знакомых, об истории города, старинных преданий, легенд. Старушка знала их бесчисленное множество. Алексей Егорович решил расспросить Пелагею Афанасьевну о Павле Цугаеве.
— Пелагея Афанасьевна, вы знаете что-нибудь о Павле Цугаеве? — входя в комнату, спрашивает Алексей Егорович у хозяйки.
— Как же, знаю. Это очень короткая история. Не долго прожил он на белом свете, — рассказывает Пелагея Афанасьевна, помогая снохе накрывать на стол.
Алексей Егорович садится в старое, с высокой резной спинкой кресло и внимательно слушает неторопливый рассказ хозяйки.
— У Авдотьи Федоровны Цугаевой было
— Знаю, — кивает головой Алексей Егорович.
— Ну вот, старший, Степан, с белоказаками был, а младшенький, Ванька, — хулиган-хулиганом — никуда, ни к красным, ни к белым не хотел, был сам по себе. И когда стало известно, что Павел в большевиках ходит, в городской избран, братья отказались от него. Только мать одна, бедняжка, и страдала. Уж как она, родимая, страдала, подумать страшно. Ну, да ведь не всякий поймет материнское-то сердце, а Паша — он у нее особенный, был, ласковый, с детства все старался каждое ее желание исполнить… Степан тот красивый тоже был, но изверг. Когда первые-то Советы кулаки разгромили, Пашенька никуда не ушел, а здесь же в городе скрывался, подпольную работу вел… А к той поре Колчак объявился, белоказаки свои отряды сколотили. Степан-то у них атаманом был. Вот ему высшее начальство и говорит: «Долго ли твой единоутробный братец будет твое казацкое имя позорить? Излови!» В ноябре, под праздник, казаки и окружили подпольщиков-то: видно, собрание было. Паша-то-как-то прорвался через цепь, еще с тремя молодцами — Оськой Щегловым, Митей Кайгородовым и Сашкой Гутовым. Долго за ними гнались. Настигли-таки на протоке, на льду. Он хотел, видно, через остров метнуться в казахские степи, казахи-то его хорошо знали, скрыли бы. Но не успел. Степан сам его догнал, рубанул шашкой и отсек левую руку. А потом его в прорубь живьем и затолкнули… А об руке-то второпях, видно, забыли. Караульщик был такой, звали его Абекеш, вы его помните, наверное, видел все это и передал руку потом Авдотье Федоровне. Она тайком от отца и братьев захоронила ее. Уж после в братскую могилу переложили гробик-то. Под памятником-то в братской могилке одна только левая рука Паши погребена. А все равно имя-то его увековечено на памятнике. Да вот и пароход назван его именем…
Когда Алексея Егоровича спрашивали о цели его приезда в Тригорск, он коротко отвечал:
— В отпуск приехал. Давно родные места не видал…
Можно было подумать, что в этом городе у него есть родные, семья. Но ни семьи, ни родных у него здесь не было. Правда, была лишь только двоюродная сестра — Юля Гутова. Алексей Егорович знал, что она живет на том самом руднике, куда ехала его спутница Наташа, и он решил через некоторое время туда заглянуть. А пока он ходил по родному городу, как по историческому музею. Многое еще в нем напоминало о прошлом. На окраинах и в центре сохранились дома, которые он хорошо помнил с детства. Но теперь они выглядели совсем по-другому, они были не такими, какими он их запомнил. Они состарились, как будто сморщились и от этого кажутся меньше, чем были. Город вырос, а они — эти немые свидетели прошлого — остались на его повзрослевшем, могучем теле, как родимые пятна.
Некоторые старые здания преобразились до неузнаваемости. Вот народный дом. Его строил когда-то ссыльный архитектор, мечтавший о создании культурного очага для народа и потому вложивший в свой проект всю силу своей мечты и таланта. Но построенный им народный дом стал подлинным очагом культуры для народа только после Октября. Сейчас здание обновлено, благоустроено. Теперь здесь городской лекторий. Вокруг лектория, на месте бывшей базарной площади, когда-то грязной и зловонной, разбит сквер, в центре которого — благоухающий цветник. Фасад лектория выходит на широкий, прямой, как стрела, проспект Октября. Так называется теперь реконструированная Дворянская улица. Здесь не осталось ни одного старого дома. По обе стороны, на протяжении четырех километров проспекта, высятся здания, жилые и административные. Их величественные и в то же время легкие очертания, светлые тона отделки — радуют глаз. Зеленые ленты тенистых лип, как две ковровых дорожки, тянутся по сторонам магистрали, пересекающей весь город.
Алексею Егоровичу захотелось зайти в лекторий. Из расклеенных по городу афиш он еще утром узнал, что сегодня здесь читается лекция «Богатства нашего края». Читает лектор Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний, член-корреспондент Академии наук СССР Горлов.
Алексей Егорович покупает билет, и вот он снова в знакомом с детства зале. Здесь впервые в жизни он познакомился с пьесами Горького, Чехова. Это были спектакли любительского драмкружка. Но как вдохновенно звучали со сцены слова героев Горького, как волновали они тогда его душу!..
Зал полон. Алексей Егорович внимательно всматривается в лица людей. Да, это новое поколение людей, это советские люди. Он рассматривает зал. В нем мало изменений. Те же лепные украшения на потолке, те же люстры, те же лесенки, двери, ведущие из зала за кулисы. Все это до мелочей знакомо. Но поди!.. Люди другие, новые. Алексей Егорович вспоминает, как входил, бывало, в этот зал уездный начальник, или городской голова, или еще кто-нибудь из городских богатеев и как по всему залу, наполненному чиновничьим, служилым людом, пробегает шопот подобострастия.
На сцену выходит лектор. Он подходит к кафедре и кладет перед собой конспект лекции. Алексей Егорович узнает в лекторе своего недавнего попутчика — геолога.
То, что услышал Алексей Егорович из уст лектора, перевернуло все его представления о родном крае. Он знал и раньше, что этот край очень богат, что здесь добываются цинк и свинец, медь и золото. Но лектор рассказал о новых богатейших месторождениях полезных ископаемых, открытых за годы советской власти, о построенных на их базе крупнейших промышленных предприятиях, электростанциях, железнодорожных путях. Алексею Егоровичу в молодости пришлось работать на одном из рудников края. Но что это был за рудник? Убогая техника, несколько десятков рабочих, мизерная производительность. А теперь, как показал лектор, предприятия края оборудованы по последнему слову современной техники, на них работают тысячи рабочих, эшелоны самой разнообразной продукции идут отсюда в разные концы страны.
После лекции было много вопросов. Видно было, что присутствующие хотят получить еще больше знаний о своем крае, им дорога каждая деталь, каждая подробность, обогащающая их представления о том месте, где они живут и работают, — в этом; проявляется любовь советских людей к своему краю, к своей Родине.
— Ба! Вот так встреча! — восклицает лектор, увидя Алексея Егоровича при выходе из зала.
— Я восхищен вашей лекцией, — отвечает ему Алексей Егорович. — Я слушал ее с большим интересом…
— Очень рад, что доставил вам удовольствие… А где вы устроились?
— У Пелагеи Афанасьевны. Премилая старушка. Она предложила мне комнатку со всеми удобствами.
— Очень хорошо. Рад за вас. А мне вот не очень повезло. Живу в гостинице. Квартиры пока нет. Город растет, строится, а жилья все еще нехватает.
— Потому и нехватает, что растет… Дело теперь за Евгенией Петровной. Она вместе со строителями должна бы строить здесь кварталы новых домов, чтобы снять жилищный вопрос с повестки дня. Кстати, вы ее встречаете?
— Почти ежедневно. Она живет в той же гостинице, где и я. Заходите как-нибудь ко мне вечерком. Второй этаж, номер восемнадцатый. Повидаетесь и с Евгенией Петровной…
— С удовольствием!
Алексей Егорович крепко пожал руку своего недавнего соседа по вагону.
Член-корреспондент Академии наук!.. А! Подумать только, какие люди теперь появились в этом городе!..
Вот и рудник, куда так стремилась молодая спутница Алексея Егоровича — Наташа.