За час до срока…
Шрифт:
Позже, конечно, вы внимательно изучите эти бумаги, а сейчас я вкратце изложу главное.
Филиппе Бруно родился в 1548 году в семье военного в городке Нола, недалеко от Неаполя. Из-за недостатка средств Бруно не мог учиться в университете и за знаниями отправился в монастырь. С семнадцати лет он вступает в доминиканский орден, принимает монашество и имя Джордано. Богатая монастырская библиотека, пусть тайком, дает возможность знакомиться и с запрещенными Церковью книгами.
Своими знаниями Бруно превосходит многих монахов, и его везут в Рим представить Папе Римскому. Позже в
За смелые выступления в защиту учений Коперника Бруно навлек на себя гнев церковников, и в 1576 году ему приходится бежать в Рим, а потом и вообще из Италии. Начинаются годы скитаний. В 1579 году он переезжает во Францию, в Тулузском и Парижском университетах читает лекции по астрономии. В 1583 году Бруно отправляется в Англию с прекрасными рекомендательными письмами короля Франции, Генриха III, покровителя наук и искусств. Бруно берут в Оксфордский университет. И там все повторяется. Стремление лезть на рожон всегда было отличительной чертой характера Бруно. Современники отзывались о нем как о человеке хвастливом, импульсивном, не считавшимся с чувством собственного достоинства противника и даже с законами логики. Изгнание из Оксфорда было несложно предвидеть.
В 1584 году Бруно издает две книги: метафизическое учение «О причине, начале всего и едином» и космологию «О бесконечности вселенной и мирах».
В том же году им написаны очень важные труды: «Пир на пепле», «Изгнание торжествующего зверя»…
— «Тайна Пегаса», «О трагическом энтузиазме», — добавил Стас.
— Да, — сказал профессор. — Приблизительно тогда же им написана книга «О свойствах времени», которая бесследно исчезла. В 1585 году Бруно переезжает в Германию, а оттуда в Венецию. В Венеции Бруно берет в ученики патриция Джованни Мочениго, тайным желанием которого было приобрести от Джордано Бруно знания об алхимии и магии. Не получив желаемого, ученик доносит на учителя в инквизицию. Бруно арестовывают и отправляют в тюрьму.
— Странно, — сказал Стас. — В шестнадцатом веке интерес к магии был достаточно распространенным явлением. Карали же не просто за магию, а за колдовство с целью порчи. А свидетельств, что Бруно на практике занимался магией, включая протоколы допросов, не было.
— А это было уже неважно, — сказал профессор. — Еще в молодые годы Бруно выставил из кельи все образа святых, оставив лишь распятие. В почитании образов он видел остатки язычества и идолопоклонничества. К тому же Бруно был беглым доминиканским монахом и уже в молодости осуждался как еретик.
Это обстоятельство и позволило римской инквизиции потребовать выдачи Бруно Риму вскоре после начала следствия в Венеции.
— Такое требование было серьезным посягательством на независимость Венецианской республики, — заметил Стас.
— Прокуратор республики Контарини настаивал, что Бруно необходимо оставить в Венеции, — согласился профессор. — А в докладе Совету мудрых Венеции он отметил, что Бруно «…это один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, и он обладает необычайными познаниями…»
— И тем не менее 27 февраля 1593 года, — сказал Стас, — сорока пяти лет от роду, Джордано Бруно был перевезен в Рим, где его объявляют вождем еретиков.
— В тюрьме он проводит около шести лет, хотя обычно такие дела делались быстро. Исполнение приговора было назначено на 12 февраля, но и в этот раз все отложили. Инквизиция вновь на что-то надеялась. Казнь состоялась лишь 17 февраля.
— Такое ощущение, — сказал Стас, — что им от Бруно что-то было нужно.
И вовсе не отречение от своих взглядов. Шесть лет они чего-то ждали. И тогда становится понятным желание Венеции «оставить гения у себя».
— А у него были деньги? — спросил Вовка. — Может, они…
— Вряд ли, — закачал головой профессор. — Столько лет скитаний.
— Тогда остается одно, — сказал Стас. — Бруно на самом деле удалось добиться перемещений во времени или между пространствами. От него требовали информацию, возможно, повторение опыта. «Технологию», как сказали бы сейчас. Не исключено, что Бруно даже не до конца понимал, как это у него получилось. Или же знание попало к нему в руки случайно… или ему дали не до конца решенную задачу в надежде, что его мозг сумеет ее разрешить. И ему это удалось.
Если так, становится понятным смысл брошенной суду фразы: «Быть может, вы произносите приговор с боRльшим страхом, чем я его выслушиваю». По словам очевидцев, это произвело ожидаемый эффект.
— А вот что послужило причиной для процесса над Джордано Бруно, для очевидцев казни осталось непонятным. Народу зачитали лишь приговор без обвинительного заключения. В тексте приговора отсутствовала важнейшая деталь — основание для осуждения. Упоминалось только о восьми еретических положениях — причина объявления Бруно нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком. Но в чем именно состояли эти положения, не разъяснялось.
— Во все века, — сказал Стас, — от имени Церкви и прикрываясь именем Господа творились беззакония и убийства.
— Убийцы прикрывались чужими именами и благими целями еще задолго до того, как появилась Церковь, — сказал профессор.
— Как тут не поверить в «алгоритм зла». Его составляющие — алчность, подлость, тщеславие, трусость. Если человек труслив, тщеславен и лжив, то от него обязательно нужно ждать подлости. И все равно непонятно: если Бруно что-то знал, зачем нужно было сжигать его публично, когда можно было по-тихому сгноить в тюрьме? Или замучить пытками, надеясь, что однажды он не выдержит и откроет свою тайну, — Стас замолчал, усмехнулся и покачал головой. — Я не в состоянии понять этого. Ученый в конце шестнадцатого века смог пройти сквозь Время и пространство.
— И при этом Джордано Бруно негативно оценивал возможность контактов между обитателями разных миров.
— Несложно представить, какие войны развяжет человечество, получив возможность пройти в параллельные миры, — согласился Стас.
Профессор кивнул головой.
— Колонизация Америки, экспедиции в Афганистан и Индию…
— Но это все общеизвестные сведения, — подытожил Стас. — Что отыскалось в архивах?
Профессор снова кивнул головой.
— Среди найденных документов есть след книги «О свойствах времени».