За горным туманом
Шрифт:
“Скажи мне, что это не он. Скажи это. Дай мне слово. Даже если ничего пока не чувствуешь ко мне, скажи мне, что не испытываешь к нему настоящих чувств и я прощу всё, что бы там не произошло”. Застонав, он уронил свою шелковистую тёмную голову на неё, словно наслаждался уже тем, что просто был рядом.
Чистый, пряный запах его волос, чёрных как грех, волновал её чувства до такой степени, что она не в состоянии была это понять.
“У меня есть чувства к Адаму”, её язык еле ворочался. Даже её тело пыталось противиться её воле относительно этого мужчины. Она
“Где ты взяла этот плащ?”, спокойно спросил он, скользя руками по колыхающейся ткани.
“Адам”. Возможно, он не услышал её. Он даже не вздрогнул.
Проворно, он расстегнул серебряную брошь на её шее уверенными руками. Нет, думала она, он определённо её не услышал. Наверное, она неслышно пробормотала.
Легким скользящим движением он снял плащ с её тела. Элегантно, даже.
Она стояла, застыв от шока, пока его сильные, загорелые руки раздирали плащ в клочья. Его лицо было жёстким и равнодушным. О, он определённо её слышал. Как она вообще осталась нетронутой этим варварским и прекрасным в своей мощи вихрем мужского неистовства, что был в его…ревности?
Да, ревности.
Той же, что она чувствовала к Оливии.
Господи, что же с ней творилось?
Глава 16
“Зачем ты сделал это?”, задыхаясь, спросила она, когда смогла говорить.
Хоук положил палец на её подбородок и повернул её голову в сторону, заставляя встретиться глазами с его суровым взглядом.
“Я сорву с тебя любую вещь, подаренную Адамом. Помни это. Если я обнаружу его тело, распластанным на твоём, его ждёт та же участь”. Его глаза выразительно прошлись по обрывкам малинового шёлка, прицепившихся к коре дерева и развивающихся на ветру как нечто безжизненное.
“Почему?”
“Потому что я хочу тебя”.
“Ты даже не знаешь меня!”
Его рот изогнулся в красивой улыбке. “О, моя милая девочка, я знаю всё о тебе. Я знаю, что ты сложная женщина, полная двойственностей; ты невинная, и всё же непокорная; умная” – Он повёл, дразня, бровью – “но тебе не хватает чуточки здравого смысла”.
“Я не такая!” сердито запротестовала она.
Он хрипло засмеялся. “У тебя чудесное чувство юмора и ты часто смеёшься, но иногда ты бываешь печальной”. Он придавил её своим телом и посмотрел на неё тёмными, чуть прикрытыми глазами. Эдриен резко дёрнула головой, тщетно пытаясь сдвинуть его палец со своего подбородка и избежать его проникающего прямо в душу взгляда.
Он крепко сжал её лицо обеими ладонями. “Ты своенравная женщина, и я хотел бы быть средоточием страсти столь волевой женщины. Я хотел бы, чтобы ты одаривала меня своим доверием и преданностью так же настойчиво, как отказываешь мне в этом. Я зрелый мужчина, Эдриен. Я буду терпеливым, пока добиваюсь тебя – но знай, тебя я добьюсь”.
Эдриен с трудом сглотнула. Чёрт бы его побрал с его словами!
Не только добьюсь тебя, милая – я завоюю тебя всю целиком, добавил Ястреб в глубине своего сердца. Но он не мог сказать это вслух, пока ещё нет.
Не когда она смотрела на него широко раскрытыми глазами, её нижняя губа дрожала совсем чуть-чуть, но достаточно. Достаточно для того, чтобы дать ему надежду. “Я покажу тебе, что одной жизни не достаточно для всего того наслаждения, что я могу доставить тебе, милая”, пообещал он.
Эдриен закрыла глаза, желая увидеть его в аду или ещё ниже. “Где Оливия?”, спросила она с закрытыми глазами.
“Свалилась со скалы, если боги улыбнулись мне”, сухо ответил Хоук.
Эдриен открыла глаза и сморщила свой носик, вглядываясь в него. Она, правда, увидела искорку улыбки в его мрачном взгляде? В гневе Хоук был убийственным, но она была на чеку с вспышками его ярости. Но поддразнивающий Хоук мог легко проскользнуть сквозь её щиты.
“Или, если я совсем везучий, а боги – снисходительны, она заблудилась прямо в руки Адама, и его ударило той же молнией, что ударила меня, когда я тебя увидел. Разве это не решило бы мои проблемы?”
Уголок её рта дёрнулся.
“О, нет. А вот так. Она заблудилась в лесу и там её спутали с одной из своих – злобных банши – и она больше никогда не вернётся”.
Эдриен засмеялась и была тут же награждена одной из сногсшибательных улыбок Ястреба.
Он заставлял её таять, обезоруживая её оборону. И это было так хорошо.
Более серьёзно он добавил, “Я велел охране проследить, чтобы Оливия отправилась в путь, как только её лошади достаточно отдохнут для этого”.
Настроение Эдриен заметно приподнялось от его слов.
“Эдриен”. Он вдохнул её имя, как насыщенный портвейн, богатый и сладкий. “Только ты…”
“Остановись!”
“Внезапно его настроение сменилось с подвижностью ртути. “Я хочу взять тебя с собой кое-куда. Идём, милая. Дай мне эту ночь, чтобы я показал тебе, какой я есть в действительности. Это всё, чего я прошу”.
Разум Эдриен разрывался от крика в оглушительном нет…но, может быть, это было не так уж опасно. Позволь мне показать тебе, кто я на самом деле…как интригующе.
Ты имеешь ввиду ещё что-то кроме того, что ты невыносимо красив?
Но что плохого может быть в разговоре?
“Что плохого может быть в разговоре, Эдриен?”
Эдриен моргнула. Он должно быть выдернул слова прямо из её головы.
“Посмотри, Эдриен, луна выплывает, выглядывая из-за рябин”. Указал Ястреб, и её глаза последовали взглядом. По изогнутой линии от мускулистого плеча до сильной кисти его руки к светящейся вдали луне.
“Холодный серебряный шар, что царит в ночной тиши”, задумчиво прошептал Хоук. “Рискну предположить, ты мало спишь в такие ночи, как эта, милая, когда буря наступает, грозясь прорваться сквозь хрупкую ночь. Ты чувствуешь это? Как будто сам воздух пронизан напряжением? Нависшая буря всегда будила беспокойность во мне”.
Эдриен чувствовала как слабеет от каждого его слова, отвлечённая его очаровательным говором.
“Эту беспокойность я чувствую и в тебе тоже. Идём со мной, Эдриен. Ты точно не заснёшь, если вернёшься сейчас в замок”.