За границами легенд
Шрифт:
К середине чьей-то песни Син вернулся. Но…
Кажется, это сверху холма, где примостились драконы, послышался такой единодушный одобрительный свист.
Син задумчиво сел на своё место, придерживая что-то, завёрнутое в ткань. Из одежды на нём были только чёрные штаны. Вот, он резко отдёрнул свёрток от зевнувшего Акара, потянувшегося вверх руками. И… поскольку участники сидели спиной к зрителям, то мне стало видно не только спину и длинную тугую чёрную косу, начинающуюся от шеи и спадающую на землю, но и тонкий причудливый чёрный рисунок, тянувшийся от шеи и левого плеча Сина на его правую лопатку, где тонкие, кое-где шипастые ветки превращались в роскошный куст. Смотрелось странно, но интересно. Интересно, а зачем на коже-то рисовать? И когда успел?..
Эльфийский мужчина в паузе между седьмым и шестым выступающим о чём-то пошептался с учителями. К ним скользнул Мишур, что-то вроде предложил — и остроухий серьёзно кивнул ему.
Он вышел пятым с конца. И, когда прошёл на центр площадки и наконец-то развернулся к зрителям лицом, то от драконов донёсся восхищённый вздох. Один из вздохов сменился отчаянным женским визгом, потом уже мужским возмущённым воплем.
А посмотреть было на что.
Обнажённый торс крепкого здорового мужчины. Да, эльф не был широкоплечим, просто высоким, но мускулы у него, как оказалось, тоже были. Правда, не столь заметные, как у человеческих воинов и, скажем, Матарна. Кожа одинаково белая по всему телу, что было видно над штанами, да под ними. Пара шрамов — рваный, сходящий в одну линию от левого плеча на грудь, видно, что получен в ближайшие недели, так как новая кожа ещё была тускло-бордовой. Да на правом предплечье ровный короткий шрам от лезвия, уже побелевший от времени. Чёрные штаны обтягивали сильные бёдра и расширялись от колена до голеней. На щиколотках были перевязаны серебристыми шнурками, чтобы не развевались. Чёрный цвет контрастировал с белизной кожей, будто делая её ещё ярче. Да, присмотревшись, заметила в левом ухе Сина серьгу — большое серебряное кольцо, с подвеской каплей, к которой крепилась подвеска-полумесяц.
Син поклонился на три сторонам — зрителям и участникам. Скользнул взглядом и по мне. Эх, а хорош, зараза! Вот, ухмыльнулся довольно. Невозмутимо присел, раскатав свёрток.
У него при себе оказались четыре меча. Причём, мечи были без рукоятей. Просто лезвия на одну треть с одного конца круглые и немного шершавые. И на две трети — как мечи, заострённые с двух сторон.
Э… полураздетый, да с оружием. Он… он решил переиграть Нэла и Миру?! Но почему именно их? Остальные же выступили так красиво и без ошибок?
Покосилась на отца, он почему-то вдруг обернулся и как будто даже задорно улыбнулся мне.
А Син невозмутимо, но медленно и красиво измочалил материю свёртка, показывая, что все четыре странных меча, да оба лезвия на каждом были остры. После чего разжал пальцы и вдруг поднявшийся ветер несколько мгновений кружил обрезки чёрной материи вокруг него, а потом разметал по камням площадки. Но… как-то изящно разбросал.
Учителя достали барабаны, каэрым и флейту. Мишур себе барабан побольше зацапал, двухсторонний.
Син присел, протянув руку к одному из безручных мечей. Грянула музыка. Грозные всплески барабанов, глуше и ещё глуше, энергичные, бодрые. Редкие переливы флейты, тягучие, пронзительные, когда раздавались они, то часть барабанов смолкала, а паузы между ударами в оставшиеся замедлялись. И редкие всполохи изящных пальцев по струнам каэрыма. Какое-то время играла только музыка, а взгляд молодого эльфа был направлен куда-то на камни площадки перед ним.
Пронзительно провыла флейта. Он вдруг вскинул взгляд. Усмехнулся. Метнул короткий взгляд на Миру и Нэла. Зелёные глаза эльфа блеснули как-то весело, задорно.
Продолжая смотреть на них, не глядя вниз, себе под руки, он сжал пальцы правой руки на шершавой части самого ближайшего меча. И не промахнулся, ничего себе не отрезал.
Потом вдруг резко вскинул руку, подбрасывая меч в воздух. И вскочив, подхватил его в левую руку. Ничего себе! Чуть не туда — и прирезал бы кого-то из соперников, а если очень вдаль — ранил бы кого-то из зрителей.
Это был танец с мечом. То резкие, энергичные движения, то, следом за переливом флейты, текучие, как вода. И всё тело эльфа тогда как будто превращалось в медленный и ленивый водный поток. Да ещё и подвески на серьге поблёскивали, будто блики на воде. Да и, как оказалось, на шнуре, которым он подвязал конец косы, было шесть колец, тонких, но местами расплющенных и отшлифованных, которые тоже блестели в такт его движениям. Редкие всполохи и солнечные зайчики мерцали вслед за движениями сильного гибкого тела. Да меч поблёскивал…
Но когда он подпрыгивал с лезвиями и, приземлившись, катался колесом, или, опустившись на одно колено, начинал крутить меч вокруг запястья — и ещё сбился бы чуть с ритма или соверши хоть малейшее лишнее движение — и меч бы соскользнул, отрезал бы ему кисть руки. Но Син не совершил ни одной ошибки. Вот, он медленно поднялся, чуть закинул голову, поставил меч себе шероховатым концом на лоб и…
Мужчина танцевал, всплескивал руками, изящно поводил ими, изящно перебирал пальцами в воздухе, будто веер раскатывал — меч продолжал ровно стоять на его голове. А он… он и перекрутиться успел… И потанцевать, приседая, выбрасывая вперёд ногу…
Ещё жуткий и волнительный миг был, когда Син вздумал крутануть меч вокруг шеи. Опять-таки, возьмись он за безопасную часть чуть дальше, да крутани посильней — и сам себя бы прирезал, а то и остался бы без головы.
Когда он закончил эту деталь, с драконьих рядов последовал одобрительный единодушный вой. Да и Нэл одобрительно присвистнул.
Казалось, дальше этого бредового и дикого выкрутаса фантазия пойти уже не может, но…
Танцуя и крутя меч вокруг запястья, безопасным концом, мужчина подошёл к другим лезвиям, встал на одну ногу, зажимая часть меча другой, полусогнутой — и снова даже без царапины пережил — несколько тягучих и изящных всплесков руками, вслед за флейтой и…
Да он спятил!
Син подхватил и убрал опасный меч с ноги в левую руку, в другую руку ещё два подхватил и…
И подкинул их… Высоко…
Да мало того, что ни себя, ни соперников не перерезал, так он ещё и…
Ещё и стал ими жонглировать, тремя! Один ловил, другой в другую руку, третий летел… он успевал подкинуть первый, подхватить второй… Круг за кругом, круг за кругом шли эти дикие и жуткие движения… Он умудрялся всегда подхватывать их за шершавую часть… И снова ничего себе не отрезал! И не уронил!
Да ещё и под музыку…
Это завораживало… Это пробирало до костей… Это было жутко, страшно… Сердце замирало и, казалось, вовсе перестало биться, но… От этого кошмарного зрелища было невозможно оторваться!
А тут ещё вдруг Мишур отложил барабан. Вдруг очутился перед последним, лежащим оружием, подхватил за шершавую часть и… и размахнувшись, бросил Сину!
Но эльф опять остался цел! Он как-то сумел поймать и четвёртый меч в свой дикий круг, жонглировать и им!
Мишур отступил, оставляя безумца наедине с четырьмя мечами.