За границами легенд
Шрифт:
Отец объявил второй этап второго тура, для победителей первых поединков. Среди которых был и довольно улыбающийся Нам из семьи Бирюзовых соцветий из рода Поющего кипариса. Впрочем, улыбки многих зрителей вяли, когда они смотрели на него. Акар, проходя мимо него — полукровка тоже обошёл своего соперника — вдруг чихнул. И клубом огня подпалил Наму рукав.
Нам, воя, стал бить себя по руке и боку, пытаясь сбить пламя.
— Ох, я дико извиняюсь! Я случайно… — смутился подуракон и сам стал усердно хлопать по загоревшейся одежде, чтобы помочь ему справиться с пламенем.
Хотя… или это был такой повод, чтоб его побить?.. Ведь лупил он, хотя и с очень встревоженным лицом, очень усердно! Нам потом, конечно, благодарил за помощь, но таким взором одарил незваного помощника… Тот, впрочем, смутился и робко отступил. Хотя… Кажется, уголки губ Акара всё же дрогнули на миг в рвущейся наружу улыбке. Вот зараза! Вот молодец! Так ему, Наму, и надо, хмырю хитроумному!
Отец задумчиво гладил себя по подбородку, иногда поглядывая на безмятежно спящего Нэла.
Сошлись Нам и Син. Син победил. Драконы, кажется, могли охрипнуть, так бодро они приветствовали победителя. Да и эльфы немного пошушукались, кажется, одобрительно.
Хотя бойцы очень старались, но мой взгляд нет-нет, да и притягивало безмятежное лицо спящего Нэла. Нэл, ты зачем?.. Ты же мог победить!
Осталось ещё три пары. Мишур одолел Акара. Взял измором. Физически полудракон был слабее. Или же меньше тренировался. Но он тоже упрямо держался. И дрался, и падал, и поднимался вновь и вновь… Пока в очередной раз у него не хватило сил вообще подняться.
Миру проиграл Тину. И то потому лишь, что мой учитель в первом поединке быстро извернулся царапнуть противника кинжалом по руке, поэтому больше сил сохранил, а Миру с Мишуром брали друг друга измором, покуда оба вконец не выдохлись.
Син выступил против Тина.
Перед поединком они улыбнулись друг другу, поклонились…
То ли поединок, то ли танец… Медленные движения, перемешанные с резкими…
За ними было не просто интересно смотреть — эти бойцы друг друга стоили — но и даже очень красиво… Впрочем, слов у меня не хватит, чтобы описать всю грацию их движений и всю остроту и напряжение опасных мгновений, которые они щедро творили друг для друга…
Син победил Тина. Слегка царапнул по щеке. После чего оба сразу убрали кинжалы в ножны, поклонились друг другу. Син что-то едва слышно сказал. Тин фыркнул и легонько толкнул его кулаком в плечо.
— Тогда до следующей встречи, — сказал Тин, склоняя голову в лёгком шутливом поклоне.
— Живи подольше, — фыркнул Син.
Э… Тин же ж вроде подсидел Сина?! Вон, когда я случайно проболталась при нём, что Син угрожал меня задушить и даже пытался, это же Тин на него донёс королю! И Сина могли бы вполне казнить тогда. Да и Тин тогда, перед казнью, даже не пытался умолять короля, чтобы тот осуждённого помиловал. Или… всё же тайно умолял, вдали от чужих глаз?.. Хотя… Как он мог просить? Всё же очень быстро случилось, в один день: я, ругаясь с Сином, сорвалась и ляпнула о той его выходке, Тин услышал, хватил его, сам вызвал воинов, велел королю передать о случившемся. И, покуда Тин меня отвлекал выпечкой и процессом готовки, папаша там вовсю яд в Чёрную чашу намешивал. Ещё и припёрся, почти спокойный, будто чаю со сдобой попить, а потом нас увёл на казнь. Точно, Тин хотя и обещал вступиться за Сина, то сам-то с того мига, как узнал, всё время был рядом со мной. Как бы он вступился?.. А перед казнью упорно молчал, не просил пощады для приговорённого, хотя, вероятно, знал или подозревал, для чего отец нас туда пригласил. Но нет же, Син и Тин стоят теперь рядом, смотрят друг на друга, причём, обе рожи довольные, а глаза радостно сияют.
— А это… чего это они? — невольно покосилась на отца.
— А этих друзей все знают, — весело ответил Хэл, — Они с малых лет состязаются во всём подряд. Они выросли в соседних домах, почти ровесники. Началось с того, что Син обидел какой-то глупой шуткой Нис, сестру Тина, игравшую на каэрыме. А Тин вызвал его на поединок. До сих пор выясняют, кто лучше, — мужчина вдруг улыбнулся, светло и весело, — Я боюсь, что про Нис они быстро забыли, влюбившись в драки друг с другом.
Эхм… Нис… сестра Тина?..
Так… её не любовник, не Син, мог подговорить подружиться со мной, а Тин? Чтобы Сину насолить или что бы мне не было скучно? Или… зачем?.. Да и… Похоже, Нис там в какой-то день тоже влезла, так как однажды сама стала любовницей Сина. Да и именно она — и только она — явилась посмотреть на его казнь, танцевала перед ним, чтобы подарить хоть немного красоты на прощанье. Эх, странные они, эти эльфы! И… и чего ж Тин не бесится, что его приятель кинул его сестру, с которой несколько лет спал, да переметнулся ко мне в женихи? Эх, не понимаю!
Да и… когда она беседовала со мной, не замечала у неё ненависти ко мне, хотя вроде она — его давняя любовница, а я — возможная невеста, которую тот вдруг нашёл. Или… всё же притворялась?.. Я не знаю о её настоящих чувствах. И, увы, уже успела понять, что эльфы — мастера выдержки и укрытия своих настоящих чувств и мыслей. Драконы в этом плане намного лучше… Ох, как я устала от этого скрытничанья и недомолвок! Да даже Лэр… Допустим, про казнь и помилование Сина брату ничего не сказали. Но с Матарном то он поссорился сам! Но мне ничего не сказал толком, что там было. Неужели, во всём этом проклятом Эльфийском лесу нету ни единого эльфа, который мог бы быть честным со мной?! Драконы намного лучше эти врунов остроухих! Эх, и почему папаша мой — не из крылатых?..
Вздохнула. Но, что я могла поделать? Родителей не выбирают. Разве что могу развлечься, понаблюдав за состязающимися. Ага, и пакость им подбросить, с голубой лилией. Надеюсь, хотя бы тут наследник не соврал — и этот якобы чудной цветок и в правду выкинет что-то особенное?..
В последнем, решающем поединке сошлись Мишур и Син. Точнее, они было начали, встали напротив друг друга…
За спиной Мишура вдруг возникла молодая черноволосая женщина. Волосы в высокую причёску собраны, золотыми и серебряными шпильками со странными камнями-кристаллами. Белая рубашка до середины бёдер с закатанными рукавами. Да длинная юбка, будто вылитая из золота, с разрезами до середины бедра. Одежда её была залита кровью. Женщина подхватила Мишура за косицу, рванула на себя — тот, почему-то не заметивший её магии, невольно подался назад — и ещё и коленкой пнула под зад.
— Счас уро… — рявкнул дракон, оборачиваясь, но, увидев её серьёзное лицо, вдруг как-то заткнулся.
— Какого хрена ты спёр у меня камни? — она вновь рванула за косу, подтягивая Старейшину к себе.
Тот поморщился, исчез. Появился поодаль. И взвыл, поскольку конец его косицы по-прежнему оставался у неё в руках, а теперь она её ещё больше натянула.
— Какого хрена ты спёр мои камни? — строго повторила драконка вопрос.
Иначе я не знаю, кто ещё мог прерывать поединок одного из драконьих Старейшин, да ещё и так открыто хамить ему. Разве что жена. Или очень стервозная любовница.