За границами легенд

Свительская Елена Юрьевна

Нён встала за моей спиной, легонько сжала мою голову прохладными руками с нежной кожей, заставляя повернуться лицом к напряжённо замершим эльфам, сидящим на скамьях на холмах, окруживших каменную площадь. А когда я посмотрела на других остроухих, то королева сказала, неожиданно громко:

— Хэл объявил свою дочь Зарёну своей преемницей!

— Но… — я затряслась, — Ведь есть же ещё и…

— Король сделал свой выбор, — сказала Нён, сжав мои плечи, легонько, — Прими его, — и совсем тихо сказала, чтобы слышала только я, — Хотя бы сегодня не перечь ему, дочка, твоему отцу и без того сейчас тяжело.

И я вздрогнула, услышав это слово от жены моего отца. А она легонько меня по волосам потрепала.

Так я обрела свою вторую мать. Когда совсем этого не ждала.

Так я стала наследницей эльфийского народа.

Зима началась.

Точнее, зима началась у людей. А в Эльфийском лесу смешались разные времена года. Большинство деревьев застряли в поздней осени, так и отдыхая. А немногие — в лете или весне. Цвели или приносили какие-то плоды, чтобы эльфам было что поесть, свежего. Разве что трава уже росла редко. Цветы уже редко цвели. Земля в основном отдыхала. Или эльфы её берегли?..

Родителей Нэла объявили невиновными при всех. Полноправными представителями своего народа. И все приветствовали их в тот день и после. А от Хэла теперь отводили взгляды.

Но отец держался.

Хэл сказал, что Нэл может не служить больше разведчиком, но тот заупрямился. Мол, он же обещал отслужить тридцать лет, а из них ещё только около половины срока истекло. И он же публично обещал, стоя вместе с Хэлом, ещё юным обещал, при всех — тридцать лет отслужить.

Короля он достал. Поняв, что Нэла не переубедить, Хэл назначил его послом. Самым младшим. Под командование Сина поручил. Мол, хочешь отслужить — служи. И задания ему давали не самые весёлые. Но Нэл был рад, что сможет исполнить своё обещание.

С Нэлом мы понемногу иногда виделись, а изредка — по целому дню месте гуляли по Эльфийскому лесу или сидели у меня, обсуждая прочитанные мною книги — их в несчастную меня запихивали много, хотя иногда, признаюсь, случались по-настоящему интересные. Временами, когда у Нэла выдавалось несколько свободных часов, навещали нашего брата.

И, видя, что я часто общаюсь с сыном семьи Танцующего снега из рода Алого заката, даже после того, как тот месяц после турнира уже истёк, отец и прочие эльфы других ухажёров мне больше не навязывали. Даже жена короля и то не заикалась ни о чём. В чём-то мне даже понравилась такая свобода.

Так-то Нэл обычно был занят.

Иногда мы обнимались. Когда он какой-то уж очень усталый и потрёпанный возвращался с какого-то задания, то порою, забывшись, вдруг цапал меня и прижимал к себе. Обнимал меня какое-то время, будто меня только что у него отбирали, потом смущённо извинялся и отпускал.

Чуть погодя, Нэл приноровился иногда обнимать меня, когда мы смотрели на очень красивое звёздное небо, закат или рассвет. Но, к счастью, не лапал. А то мне до сих пор было стыдно вспоминать глупую ту нашу ночь и то, как я разделась перед ним, а он на меня смотрел. Так-то вроде хорошо было так, стоять или сидеть в его объятиях. Теплее, чем по одному. Уютно. Да и эльфы, которые нас иногда заставали так, видимо, донесли всем остальным. И все остальные поверили, что у меня с Нэлом любовь. Да и насчёт наследников больше не намекали. Хотя… Кто их знает, может, они уже там надеялись вовсю?..

Пару месяцев спустя, Нэл однажды пришёл совсем поздно. Нервно постучал в мою дверь. Я тогда ещё не легла, в кресле за столом сидела: Тин интересную книжку подкинул про войну эльфов и драконов, случившуюся несколько тысяч лет назад, жуткую войну, породившую вместе с тем и красивую легенду о трагичной любви юной эльфийки Лилии к дракону Эндару.

— Войдите, — сказала невозмутимо.

Нэл вошёл, резко дверь закрыв за собой. Быстро прошёл до меня. Выглядел он совсем замученным, хотя и в подозрительно свежей одежде, даже травами пахнущей после недавней стирки. Я, настороженно принюхавшись, с облегчением узнала любимый отвар Тэл, в котором мать Нэла полоскала бельё после стирки, чтобы пахло приятно.

Он как-то странно смотрел на меня, словно каждую чёрточку лица хотел запомнить.

Я встала, резко книгу захлопнув, растерянно заглянула в лицо ему.

Мужчина вдруг притянул меня и поцеловал в губы. Краткий, неожиданный поцелуй. Потом отступил. Я успела ощутить на его груди что-то. Бугорок какой-то. Тряпичный.

— Ты ранен? — спросила испуганно.

— Нет, — он невозмутимо улыбнулся, а глаза были усталые.

— Но… твоя рубашка.

— А! — отмахнулся Нэл.

Чуть помявшись, вдруг снова ступил ко мне, поцеловал в лоб.

— Сладких снов тебе, — сказал.

И ушёл. Я выскочила за дверь. Я поняла, что мне не почудилась перевязь под его рубашкой.

Но он уже переместился. Видимо, в свой дом, который выстроил, чтобы отлёживаться, ещё будучи разведчиком. Мне хотелось найти Сина, его нового начальника. Кажется, Нэл был ранен. Может даже, сильно. Вот, свалил, чтоб я не успела заметить крови, повязки под одеждой прятал, о ранении ничего не сказал. Если только одно оно было. А вдруг несколько?!

Но где живёт Син, я не знала. Да и, послонявшись по лесу, меж редко расположенных эльфийских домов, едва не заблудившись, вспомнила, что мастер ювелирного дела, живописи, дипломатии и мир знает чего ещё даже не испытывая любви к какой-то конкретной женщине, вполне себе позволяет себе и ей развлекаться друг с другом. Так что смысл-то какой, если его найду, да ещё и в объятиях какой-то женщины? Сраму не оберусь. Ему-то, по-видимому, всё равно.

А если Нэл сильно ранен? С него станется не сказать! Но, как назло, загруженная хлопотами, я сама заклинание перемещение и поисков кого-то не подучила. Да, Кан меня когда-то учил, но к Кану меня охотно водил Нэл, когда у жениха выдавалось хоть немного свободного времени. А я теперь не могу. Сама не могу.

Села, где стояла, сообразив. И почему-то злые слёзы потекли по моим щекам. Отчаянные. И от этого смятения чувств мысли об уроках Кана, как надо складывать то заклинание, не хотели слагаться, собираться воедино. Они путались, путались…