За границами легенд
Шрифт:
После завтрака — сам эльф ел суп из крапивы и запечённый корень лопуха — и небольшой вежливой беседы, хозяин дома предложил мне мокрое полотенце, руки протереть, сам им же протёр свои после меня. И, задумчиво лаская Колю, спросил о цели моего визита. Свиток развернул. Читал несколько раз, судя по тому, как взгляд скользил вверх-вниз и туда-сюда. Потом шумно выдохнул, сердито и твёрдо в глаза мне посмотрел — и кот также мрачно посмотрел, вытянувшись над столом, благо с колен хозяина вполне доставал — и произнёс резко:
— Это невозможно!
— Но король согласился! Там же подпись его и печать.
— Да он вообще это читал?! — отчаянно выдохнул один из главных воинов Эльфийского леса.
Я предпочла сделать вид, что отец всё-таки читал. Хотя мне ещё страшнее стало от моей затеи.
— Уходите! — Тин поднялся, подхватив кота, на пол его опустил. Коля возмущённо хвостом его по ноге хряпнул, раз, другой, может, всё ещё был отчасти голодным, — Я поговорю с королём.
А может… совсем бредовая идея?..
И я покорно и молча ушла, даже забыв попрощаться. Оглянувшись, увидела в окна, что Тин ходит по комнате туда-сюда, зябко потирая плечи. Он настолько взволнован? Неужели, совсем дурная затея?! Но, ладно, если совсем дрянь придумала, то он, может, уговорит Хэла отменить его решение.
Уныло побрела обратно. Вроде туда.
Но, если честно… Мне бы хотелось, чтобы это случилось! Хотя, судя по реакции Тина, который даже узнав о проступке Сина, так сильно не волновался, моё предложение было неприятным. И шуму будет…
И до дома я всё-таки добралась. Тьфу, до временного дворца. До моих покоев. Потом весь день сидела одна или ходила туда-сюда, всё не могла успокоиться.
Этим днём Нэл тоже не пришёл. И к вечеру. Вот скотина! Я же волнуюсь, как он, как его раны. И… кажется, я по нему скучаю. Странно, с чего бы?..
Утром всё было как обычно. Син пришёл ко мне. Мы завтракали в беседке с учителями. Уроки начались. Но мне как-то вдруг гадостно стало на душе. Сердце сжалось. Или что-то в душе. Перед тем, как Акар выступил тогда, мне тоже гадостно на душе было. Хотя… когда Матарн раненный очутился в том лесу в Черноречье, тоже гадко было, но до дракона-то изгнанного мне вообще нет дела! Но… где же Нэл? Что с ним?
А потом… вообще всё перед глазами помутнело. Книжку с поэзией Синего края выронила из рук, она на пол упала, смялись страницы.
— Вам плохо? — Син вскочил.
— Нет… — растерянно потёрла лоб, растёрла лицо, — Нэл… с ним всё в порядке?
— Переговоры скоро завершатся. Местным он понравился. Всё хорошо.
Всё вроде хорошо, но почему же так гадостно на душе?!
И вроде урок дальше пошёл. И Лим что-то даже прочёл, какую-то поэму. Эльф говорил, но я его вообще не слышала. Всё будто слилось в одном гуле. И так гадостно, мерзко стало вдруг. И… так страшно…
— Син!
— Да? — мужчина поднялся.
— Пожалуйста, проверьте! Как он… — с мольбой посмотрела на него.
Мужчина спокойно возразил:
— Переговоры с тем горным народом проходят удачно. Вам не о чем беспокоиться.
— Но…
— Кто-нибудь из нас сходит за ним после уроков, — Тин заметил.
— Может даже, я сразу после литературы схожу, — предложил Син.
— Ну, хорошо… — виновато улыбнулась, — Благодарю вас!
И села вновь. Но не сиделось мне. Хотелось вскочить, бежать куда-то. Внезапно так захотелось. Чтоб его спасти… спасти? Что за глупые мысли? Вот его же начальник сказал, что всё хорошо…
Тин вдруг подскочил, испуганный. Проследив за его взглядом — на сад из беседки — сама подскочила. Вскрикнула, от отзвуков боли в ноге, отчаянно схватилась за столешницу.
Учителя выскочили навстречу Кану, нёсшему Нэла. И мой жених был весь в крови. И совсем без сознания.
— Нет… — простонала я, — Только не это!
— Живой он! — громко сказал Кан, меня услышав, — Но лекарей бы поскорей.
Тин сдвинул со стола книги, бумагу, чернильницы и перья. Разом и к самому краю. В кучу, забыв, что прежде аккуратно пользовался всеми этими книгами и письменными принадлежностями.
— Сюда его положите, — приказал.
И его послушались. К Кану Син подскочил и Лин, помогли Нэла положить на стол.
Одежда на разведчике… то есть, после… но всё равно он опять замешан был в какую-то дрянь! И одет был непривычно. И рана на груди… О, только бы живой был!
Син руки мне на плечи положил, мягко оттягивая от стола. Тин извлёк из рукава кинжал, одежду раненного осторожно срезая. И раны…
Вскрикнула, взглянув на них. Син увести меня хотел, но я кричала и сопротивлялась. Кан усталый ко мне подошёл, забрал в свои объятия. Гладил по волосам и просил других эльфов не отвлекать. Кажется, кто-то из них и в лекарском искусстве разбирался. Вот, Тин не сразу оторвался от созерцания ран, послал Сина «за другим лекарем». Что-то знал. Но решил, что сам не достаточно хорош. О, что же случилось?! Неужели, и Нэл?! Как и Лэр?!
Лекаря привели. И Нэла перенесли в мои покои. Я настояла. Мол, мои комнаты ближе. А ещё я боялась отходить от Нэла. Хотя бы немного посмотреть бы мне на него!
"Белая роза" 10.13
И несколько дней ночевали в моих покоях я и Сам. Я с краюшку кровати, осторожно. Сам предлагал помочь другую кровать магией переместить, но я отказалась. Лежала, боясь пошевелиться. Но так я была, хоть и с другого краю кровати, но рядом. В дыхание Нэла вслушивалась. Почти не спала. Сам лишь иногда засыпал, в том же кресле, где и сидел. Но так-то он часто, хотя и совсем беззвучно, ходил по спальне, то тело разминая, то вглядываясь в лицо Нэла, вслушиваясь в его дыхание. Подходя, осторожно проверял сердцебиение.
Мне хотелось пойти к папаше и пнуть его за то, что такую опасную работу придумал для Нэла, но я боялась отойти от раненного. А вдруг отойду, а он… всё? А вдруг до того очнётся, а я не успею с ним попрощаться?
Я и не ела ничего. Дней пять. Хотя Сам иногда давал мне какие-то отвары — ему другие лекари приносили по нескольку раз в день свежие травы и мази — и мне иногда после них вместо прилива сил хотелось жрать. Наверное, пытался меня покормить насильно, мешая что-то, чтобы возбудить аппетит. Но мне всё равно ни кусочка в горло не лезло. Так-то Син по пять-шесть раз в день что приносил. Всякое разное. Сам готовил вроде. Видимо, пытался меня едой соблазнить. Но мне есть не хотелось. Мне даже было совестно иногда, что тот старается, готовит, а я не ем. Вот только есть совсем не хотелось.