За границами легенд
Шрифт:
Весной безжизненные вроде стволы вдруг выпускают молодые ветки и листья, летом растут, крепнут старые и новые ветки, листья сочнеют, к осени все они показывают плоды, плоды зреют, потом к зиме листва опадает и снова сухой мёртвый ствол. Внешне дерево погибло, высохло. Но новой весной оно опять оживает.
Мы не видим снаружи, но под корой каждый год прибавляется по слою-кольцу. За каждый цикл по слою. Год влажный — кольцо толстое. При пожаре обгорит — тонкое, чёрное.
Год за годом, год за годом, всё сначала…
Мы видим, как дряхлеют наши тела. Но это внешнее. А душа как основа живёт… Она возрождается в новом теле. Душа просто лишь обрастает новыми кольцами, по кольцу за каждую жизнь. По новому узору вокруг старинной и вечной основы.
Мы видим, как дряхлеют наши тела. Но это внешнее.
Год за годом, всё сначала…
Всё сначала…
Год за годом…
Год за годом…
Когда я смотрю на деревья, я всё больше верю в круговорот в жизни…
— Тогда бы все помнили свои прошлые жизни, — проворчал таинственный незнакомец, — И не сомневались бы, что тело — это лишь одежда для души, временная.
— Но Матарн опыты ставил, надеясь одолеть Грань! — вмешалась я, — И его верным напарником был именно Лэр.
Хэл посмотрел на меня растерянно. Вздохнув, призналась:
— Матарн приходил ко мне в тот год, когда Лэр ушёл за Грань. Показал Белую розу, такую же, как и у меня. Там даже имя было брата! Имя семьи его и его рода!
Долгая, напряжённая тишина застыла у покоев ушедшего принца.
— Значит… — голос Хэла задрожал, — Значит, Белая роза Лэра была у тебя! — и взгляд его полыхнул пламенем, гневом, сильным, — А ты ничего нам не сказала?! Мы-то думали, что у Лэра никого нет.
— А вы разве у меня спрашивали?
— Я спрашивал на обряде прощания! Но ты ничего не сказала!
— Да разве вы не помните? — Нэл между нами встал, меня собою заслонив, — В каком состоянии была Зарёна? Её трясло всю. Боялся, как бы припадок с ней не случился. Вот даже после казни Сина…
— После казни Сина? — вдруг встревожено голос подал музыкант, — А что опять случилось с Сином?
Мы все повернулись к нему. Он потупился. Но, кажется, было уже поздно отпираться. Сина, учителя Лэра, он тоже знал. И волновался, услышав про него грустную вещь.
— Всё то же самое, что и было при Лэре, — вздохнул король эльфов.
— Тогда ладно, — парнишка улыбнулся, счастливо. И беззаботно.
Так улыбался Лэр.
— Слушай, может, хватит уже? — руки на плечи ему положила, — Я не знаю, как у тебя это получилось, но ты как-то вернулся. И сохранил какую-то часть своей памяти.
— Но ведь… — смутился полукровка, — Если все возвращаются — и ничего не помнят, то, допустим, если я действительно вернулся в жизнь, то я-то почему должен помнить? Нету логики в ваших словах.
— А ещё Лэр любил заговаривать зубы, — усмехнулся Хэл, — Правда, при всём своём остроумии и находчивости, он прибегал к отговоркам только в крайних случаях, когда вроде уже совсем зажали в угол. И, как ни странно, приличные вроде доводы находил!
Парнишка смутился.
Его, кажется, опять загнали в угол.
Примолк задумчиво, потом взглянул сердито из-под кривой чёлки на нас:
— Но всё-таки… чудные вы! Вот все знают, что Лэр погиб из-за ран, нанесённых Матарном. А я вместе с Матарном пришёл. Вот зачем вам верить тому, кого привёл Матарн?
Я вмешалась:
— Так ведь Матарн был лучшим другом Лэра!
— Но, кажется, в это никто не верит, кроме тебя.
— Но у него была вторая Белая роза Лэра. Я своими глазами это видела.
— У… н-него?! — потрясённо Хэл выдохнул, — У Матарна?!
— Ну да… — вздохнула, — Он мне сам её показал. И, кстати, это он мне рассказал, что я жду ребёнка, первого. Что это будет девочка, тоже он сказал.
— Когда это было? — отец мрчано сощурился, — почему ты мне не рассказала такие ващные вещи?!
— Ну… он ненадолго ко мне зашёл. Поговорить. Ушёл быстро. А вы бы, наверное, и не поверили без Белой розы. Но он не хотел, чтобы вы его и её видели. Он хотел жить, чтобы никто не следил за ним.
Взгляд у отца на меня был жуткий. Обиженный. Но я же хотела как лучше. Да и теперь-то что? Сейчас намного важнее понять, кого это Матарн к нам притащил, погостить в эльфийском лесу.
Мы снова замолчали, мрачно глядя на странного гостя. А он на нас взирал невозмутимо.
Хэл вдруг схватил его за ухо. И держал цепко, как тот ни пытался вывернуться. Скомандовал:
— Нэл, а глянь, что у него в сумке!
— Не смейте! — возмущённо возопил таинственный полукровка, — Как вам не стыдно по чужим сумкам лазать?!
— А тебе, да по чужим шкафам не стыдно, а? — ухмыльнулась.
Мой муж присел возле сумки, открыл. Достал толстую книгу.
— Без названия, — и открыл где-то в середине. Вчитался. Глаза у него изумлённо расширились. Взгляд растерянный поднял на незваного гостя.
Полукровка вдруг вскинул руку в сторону короля — и того отшвырнуло, на стену.
Он вскрикнул, ударяясь. И упал возле стены. И замер.
Мы всей толпой к нему бросились. Присели возле него. Королева отчаянно его тормошила, бледнея. Ох, ей же нельзя сейчас волноваться!