За границами легенд
Шрифт:
По словам его друга и рьяного защитника, Нэл привычки старшего брата почитает как свои собственные…
«Я просто люблю его, — сказал Нэл в ответ на непонимание Акара и улыбнулся, — Он подарил мне жизнь».
А если… если маг, развеявший дворец пылью — это старший брат Нэла?! Только его Нэл любил столь самозабвенно и искренно! И если бы его брат оказался жив и попал в беду, уверена, ради него бы Нэл готов был расстаться с жизнью, которую, как считал, ему старший брат подарил! Но как мог тот мальчик выжить в огне, да ещё и убедить эльфийских магов в своей гибели? Может… он тогда сам, случайно или осознанно, порвал магический слой, а потом или за мгновение до того куда-то переместился? Ещё и какой-то зал сжёг. Он не мог знать столь мощных заклинаний, поскольку был мал, но как-то сумел создать столь сильный огонь! Похоже, что тот эльф имел какой-то особый талант, какой-то магический дар. И он был мальчишкой, когда покинул родину. Наверное, решил, что его родителей казнили. Поэтому вполне мог возненавидеть Хэла или оклеветавшего отца, загореться желанием отомстить. А поскольку он покинул дворец совсем маленьким то, когда вырос и вернулся, его никто и не узнал. Хотя… Странно, ведь несколько эльфов его видели, но почему-то о родстве разрушителя и Нэла ничего не сказали. А ведь Кан и Нэл — родные братья! Но если Нэл помог сбежать своему брату, то, выходит, он его узнал! Хотя Нэла ещё на свете не было во время того, как его брат «погиб»! Ну… допустим, Кан был похож на кого-то из родственников, ближайших или дальних. Но… если он прошёл по лесу без иллюзии — следа иллюзии маги остроухих не засекли… Но если он похож на родственников своих, почему встретившие его этого не заметили? Ведь вроде не так много эльфов. Да и не выползают они никуда особо из своей страны, должны же знать всех живущих здесь в лицо! Но тот маг спокойно прошёл через лес — и его не узнал никто… Ох, у меня голова кругом идёт ото всех этих тайн!
Но если Нэл смог узнать брата, которого никогда прежде не видел, то, быть может, сумеет помочь Акару, которого с рожденья с сестрой разлучили? Я была бы рада за парнишку, если б он встретил свою Киёру!
Задумчиво потёрла лоб.
Вот только… что-то в этом всём не сходилось. Что-то напрягало меня. Что-то…
«И всё та же цель сияет в моей жизни вместо солнца»
Голос прозвучал неожиданно. Огляделась, но все молчали, обдумывая слова полукровки. Голос…Ох, это же его голос!
«Не иметь ничего не менее болезненно, чем иметь что-то драгоценное, а потом потерять, — сказал тогда Григорий, — Я слишком хорошо это знаю. Откровенность за откровенность. У меня были замечательные родители, да и жили мы не бедно, а вполне… можно даже сказать, мы были довольно богаты: и крепкими нашими узами, и материально. А потом один… один… изверг… убил их! Он разбил весь мой мир, отобрав всё, что у меня было! И я стал никем… едва сумел выжить! И захотел отомстить. Я был весьма целеустремлённым ребёнком. Я учился драться везде, где находил достойных учителей, согласных обучать меня… Чтобы стать ещё сильнее, я начал изучать магию. И воином решил стать непобедимым, и магом… Незаметно вырос. И всё та же цель сияет в моей жизни вместо солнца»
Потрясённо села.
— Вам плохо, принцесса? — спросил кто-то из воинов, которых привёл отец, чтобы спасать меня от сына мятежников и вздорного полудракона.
Соврала:
— Так… просто устала… я сегодня плохо спала.
А память наконец-то отдала мне тот разговор, который как-то забылся за первые дни, проведённые в Эльфийском лесу, от избытка новых впечатлений и противоречивых чувств:
«Можно задать тебе нескромный вопрос?»
«Да»
«Ты знаешь, как выглядел твой отец?»
«Разумеется, я спрашивала у матери. Если когда-нибудь встречусь с ним — он за всё ответит. А ты думаешь, что он тебе знаком? Моё лицо тебе его напомнило?»
И тот его взгляд припомнился. Тот тяжёлый, полный ненависти взгляд, направленный на меня. Неожиданный взгляд. Я тогда спросила потрясённо:
«Это тот, которому ты хочешь отомстить?»
«Он» — ответил тогда Григорий. Точнее, эльф, назвавшийся человеческим именем. А настоящего своего имени он мне не сказал. Только….
«И ты… убьёшь его? А впрочем, это будет слишком маленькой расплатой… Но ты не волнуйся, Гриша, даже если б ты не рассказал, кто твой враг, я всё равно не простила бы отца. А теперь — и подавно»
А друг тогда вдруг спросил:
«А если окажется, что твой отец — весьма знатный и влиятельный эльф? Многие мечтают о богатстве и знатности…»
И я тогда проворчала:
«Да будь он хоть королём Эльфийского леса! Он за всё ответит! Так что лучше ему не попадаться у меня на пути!»
И… и выходит, что Григорий всё-таки сумел отомстить! Это он разрушил эльфийский дворец, эльфийскую гордость! И…
И это Григорий — брат Нэла! Тот самый старший брат, которого Нэл так отчаянно мечтал увидеть живым! Он и вправду живой, его старший брат! Он не сгорел тогда заживо, хотя, возможно, ожоги получил и, может статься, ожоги были весьма тяжёлые. Но он выжил!
И… и я дружила с ним! Жила с ним под одной крышей несколько дней! Я… у меня было то, о чём Нэл мог только мечтать в самых смелых своих мечтах. Но я этого не поняла… и я не так ценила это, как ценил бы его младший брат. Грустно это, когда наши самые заветные мечты сбываются не у нас. Но и печально, когда и наоборот: мы получаем то, о чём до боли мечтают другие. Мечты и молитвы к миру сбываются неравномерно, порою — и вовсе несправедливо. Как это печально…
И… выходит, что Кан — Нэл сказал, что так звали его старшего брата — не понял правды. Он несколько десятилетий жил с болью, думая, что его родителей казнили, а они были живы!
И… и если бы он узнал, то, может, не затеял бы разрушать дворец. И его бы теперь не жаждали убить самые пылкие любители эльфийской древности и мастерства.
Но Кан ничего не знал: он же после того пожара больше не возвращался в Эльфийский лес. Не знал, что его родители всё ещё живы. Не знал, что у него даже есть младший брат. Не подозревал, что невольно спас тому жизнь, дав возможность родиться.
И, кажется, Кана жалеют. Как того, сгоревшего заживо невинного мальчишку. Но пощадят ли его, если узнают, что это он был магом, уничтожившим дворец? Или… уже слишком поздно?.. Но если бы он знал… но вдруг уже слишком поздно?!
И надо ли говорить Нэлу, что его брат живой, что я общалась с ним? Хотя… наверное, стоит. Но потом. Чтобы он волнением себя не выдал. Да и не знаю я, помилуют ли Кана, узнав кто он? Надо всё обдумать. Спросить. Хотя бы у Акара: тот, оказывается, умный…
Но… если Нэл и в правду прикрыл разрушителя дворца, выходит, он всё-таки узнал? Или заподозрил?
— Мой король, а это правда, что мятежники могли быть осуждены из-за чьего-то навета? — взволнованно спросил один из воинов, молодой мужчина лет двадцати трёх на вид.
А впрочем, они все молодые. Воины молодые. Из присутствующих здесь только мой папаша выглядит лет на сорок и ещё один эльф — на тридцать: у них уже закончилась Долгая молодость и скоро выйдет Короткая.
Правитель остроухих заметно помрачнел. Странно, обычно мой папаша довольно-таки сдержан.
— Я прошу вас о повторном расследовании, — волнуясь, произнёс тот же воин, — Хотя Акар и известен склонностью к необдуманным поступкам и разного рода шалостям и глупостям, однако его слова заставили меня ещё раз задуматься о том происшествии. Тем более, что я и сам лично был когда-то очарован матерью Нэла, наблюдал за его отцом, приходящимся мне дядей, — при этих словах Нэл вздрогнул и впился взглядом в его лицо, — И видел, какие глупости творили некоторые из поклонников этой красивой женщины. Быть может, у одного из них голову снесло, вот и решился на такую низость?