За гранью безумия...
Шрифт:
– Познакомь меня с ним!
– Но ведь это же…-на голове Джорджианны змеи встали дыбом от ужаса -это сам Рэйвен Денар! Это величайший наемник Ожерелья Миров, говорят, он вхож даже в Запретный Дворец Эсмеральда!
– Он же всего-навсего мальчишка!
– О, сударыня, он лучший из лучших! Ведь он тоже из Внешнего Мира, как и вы!
– И давно он здесь?
– С тех самых пор, как моего мира не стало. Признаться, иногда я тоскую по Стенонии, но вынужден признать, что сей юный воитель воздал моим соплеменникам по заслугам за все их преступления против других миров. Моего мира больше нет, но, наверное, так оно и должно было случиться рано или поздно.
– Он что, уничтожил ВЕСЬ твой мир?— потрясенно уставилась на него Алиса.
Джорджианна кивнул и грустно улыбнулся,
– Познакомь меня с ним!— взмолилась Алиса. — Пожалуйста, Лаури!
– Ну ладно, ладно!— Джорджианна поежился. – Идёмте, миледи.
Мальчик с огненным мечом стоял, прислонившись к борту. Ветер трепал его рубашку, по временам вздергивая её и открывая густо покрытый шрамами бок и часть спины. У Алисы даже мурашки по спине поползли, когда она увидела это столь явное свидетельство его отваги и мужества.
– Сэр Денар, прошу прощения, что прерываю ваше уединение,— Джорджианна неловко переступил с ноги на ногу,— но дама настаивала, чтобы я представил её. Сударыня, это Рэйвен Денар, сэр Денар, это леди Алиса Кингсли. Она из Внешнего Мира, Истинный Человек, как и вы!
– Так ты из Внешнего Мира? Наконец-то! Я уж думал, что один такой здесь! Ты как сюда попала?
В двух словах Алиса поведала о своих злоключениях, начав с похищения о окончив моментом прибытия корабля. Парень слушал, не перебивая, и по окончании рассказа сочувственно кивнул.
– Стало быть, у тебя кто-то остался во Внешнем Мире?
– Мать, сёстры,— Алиса с грустью подумала о маме.
– У меня никого нет,— с деланным безразличием произнёс Денар,— один на всём свете. Так что уж лучше здесь. Я здесь уже года три, попал сюда, когда мне было семнадцать.
– Тебе что, уже двадцать лет?— изумленно уточнила Алиса. –С ума сойти можно, ты выглядишь от силы на пятнадцать!
– Уж какой есть!— пожал плечами Рэйвен.
– Благородные господа!— окликнул их Джорджианна.
– Они уже здесь!
Лишь теперь Алиса увидела темные вихрящиеся зыбкие фигуры, окружающие корабль. На мгновение ей показалось, что внутри промелькнуло злобное уродливое лицо с горящими красными глазами, но она предпочла не задумываться об этом.
– Бей в глаза!— посоветовал Рэйвен, встав у борта и беря наизготовку своё удивительное оружие.
А потом стало не до разговоров и Алисе пришлось снова вспомнить бой с Бармаглотом. Черные сгустки набросились на них со всех сторон. Стоя между Джорджианной и Рэйвеном, девушка яростно отбивала их атаки. Чуть поодаль сражались Сен-Пьер и его возлюбленная, причем девушка-аиллен просто наигрывала странную, вызывающую жуткий страх мелодию, от которой вставали дыбом волосы на голове. Но, очевидно, поэтому движения черных агрессоров становились подле неё неуверенными, а сами они— какими-то расплывчатыми. Алиса рубила, стараясь метить по алым искоркам, то и дело мелькающим в глубинах сгустков. Совершенно некстати пришло воспоминание о Бравной Битве. Бледное, без кровинки лицо Валета, расширенные от шока глаза, когда Мирана вынесла приговор. Ей вдруг подумалось, что так легко было бы убить Ирацибету потом, улучив момент, не рискуя… Странно, какие мысли приходят в голову в такие мгновения! Но Стейн поддался секундному отчаянному порыву, за который поплатился. Алиса вдруг вспомнила, как он загородил её от Сантанжа, и его последний, яростно-нежный взгляд, когда он посадил её на ступеньку и попросил прощения за то, что втянул во всё это. Сердце сжалось в груди тугим соленым комочком. Да что с ней такое творится?! Этот человек— враг, похитивший её, пытавшийся взять силой! Подлый, двуличный, жестокий, сладострастный мерзавец и убийца, которому самое место на виселице! Но почему тогда так щемит сердце при мысли о том, что она больше никогда не увидит горящего взгляда, искривленных усмешкой алых губ, слишком ярких на бледном лице? И почему так сумасшедшее сладко заходится всё внутри при воспоминании об этих губах, прижатых к её рту? Алиса не понимала себя! Не могла понять и принять ту простую истину, которую давно уже поняло её сердце— Илосович Стейн далеко не так ненавистен ей, как она старалась внушить самой себе. Битва закончилась так же внезапно, как началась. Они неслись сквозь пустое пространство, сквозь Время и Печаль. Алиса лежала на палубе, плача сама не понимая о чем, а Лауриен Джорджианна держал её голову на своих коленях и по его щекам тоже катились слёзы. Потом стали появляться образы, призрачные, расплывчатые. Алиса видела странные полу-прозрачные изображения существ, не бывших людьми. Одно из них оказалось рядом с Джорджианной и он безутешно разрыдался. То был образ высокий девушки, в чертах которой угадывалось сходство с чертами Лауриена, только змеи на её голове были крупнее и глазки их поблескивали злобой.
– Тарвириан…— сквозь слёзы прошептал стенониец, — прости меня… прости…
Алиса уже не смотрела на него и на его соотечественницу. Перед её взором возникла гигантская фигура, бледное лицо и горящий взор единственного глаза. Сердце снова сжалось от боли.
Высокий чистый голос пел странную песню о печали, о любимых, о сердцах, томящихся в разлуке. Алиса плакала как безумная, чувствуя, что сходит с ума. Отовсюду доносились рыдания и возгласы отчаяния… Внезапно всё стихло. Они плыли над бирюзовой равниной. Свежий ветер, несущий аромат цветов, выдувал из душ тоску и отчаяние. Алиса медленно приходила в себя. Но в сердце и в памяти её продолжал оставаться образ человека, которого она ненавидела…или думала. Что ненавидит. Джорджианна помог ей встать и указал на шпили зеленых башен, видневшиеся вдали.
– Эсмеральд!— сказал он, улыбаясь. – Мы дома!
====== Глава 6: Рассказ Ири. ======
Меч уже почти коснулся груди Шляпника, защищенной только тонкой тканью рубашки, дубина Валета, с силой врезав по руке, сжимающей эфес, отвела удар. Девушка взвыла, выронив меч. Шляпник успел отпрыгнуть под защиту Брандашмыга, который прижался к земле, приготовившись к прыжку и угрожающе рыча.
– Что я вам сделал, леди?— прозвучал из-за горы пятнистого меха его удивленный и обиженный голос.
– И ты ещё спрашиваешь?— рявкнула она, пытаясь обогнуть Брандашмыга.
– Он и правда ничего вам не сделал, — спокойно сказал Стейн, с трудом поднимаясь и подходя сзади. –Прошу прощения, что причинил вам боль, но мне непонятна ваша реакция. Мы видим вас впервые в жизни. Если кто и заслужил поцелуй, так это он, а не я. Это истинная правда, леди.
Шляпник выглянул из-за Брандашмыга. В его золотых глазах читалось изумление, когда он уставился на Валета. Стейн сам себя не узнавал.
Девушка остановилась, тяжело дыша. В её взгляде, направленном на гиганта, было что-то такое, от чего у Стейна по спине потекли струйки ледяного пота. Обернувшись, она пошла к нему. Валет стоял молча, пока она (почти такая же высокая, как и он сам) касалась его здорового глаза и повязки-сердечка на пустой глазнице. Он сжался на мгновение, больше всего на свете боясь, что она захочет повредить его единственный глаз. Но она внезапно грустно улыбнулась.
– Да…ты не он…хотя и похож на него, словно близнец…
– На кого?— спросил Стейн, чувствуя, как замирает сердце.
– На Илосовича Стейна, моего возлюбленного и нареченного жениха, — горько ответила она, — увидев тебя, я решила было, что ему удалось сбежать…но Судьба жестока…
Она устало поникла. Валет молча смотрел на неё, ошеломленный этим известием.
– Но что сделал вам Шляпник?— наконец спросил он и тут же пожалел об этом, увидев, как вспыхнули от ненависти её темные глаза.
– Что сделал?— очень тихо спросила она. –Что ж…возможно, и он тоже…похож…
Валет молча смотрел, как она идет к Брандашмыгу, подняв руки.
– Эй, парень, выходи, не бойся! Я не сделаю тебе ничего плохого!
Шляпник с опаской взглянул на неё, но вышел из-за мощной туши чудовища.
– Меня зовут Ирацибета фон Кримс, можно просто Ири!— сказала девушка, протягивая руку сначала ему, потом окаменевшему от шока Валету.
Когда потрясение улеглось, они медленно пошли по дороге. Ири шла между Валетом и Шляпником и говорила, а они слушали, пытаясь понять и осмыслить то, что в этом мире есть их двойники и более того, кажется, двойники эти были полной противоположностью им самим.