За гранью вечности
Шрифт:
– С ним всегда так? – тихо спросил Версетти, озираясь по сторонам.
Ваталлос только покачал головой.
– Раньше такого не было, – потерянным взглядом смотря куда-то вперёд, ответил глава Бертрона. – Дариус обычно за словом в карман не лезет, а тут словно воды в рот набрал…
– Ладно, – вздохнул Версетти. – В Святилище уже послано распоряжение Фаметеса. Пусть твой сын готовится. Может, к церемонии и отойдёт от этих причуд.
После заседания Ваталлос пытался догнать сына, торопливо ушедшего в сторону Штормовой Верфи, но не смог: тот не отзывался и игнорировал всех вокруг. Что же такого увидел юноша в Бездне,
***
Три дня спустя.
Святилище Элизиума.
Глава Бертрона, как всегда, опоздал на церемонию. На этот раз не по своей вине – офицеры его гарнизона задержали своего капитана для принятия отчёта о ликвидации разведчиков краллов с северных плантаций. Ваталлос пытался отговориться, мол, потом, но настойчивые легаты были непреклонны. Пришлось ненадолго сдвинуть расписание и явиться в Элизиум на полчаса позже планируемого.
Для небесной столицы церемония Перерождения – всегда событие. К тому же происходит оно довольно редко – может случиться так, что целые десятки лет не будет проводиться подобного празднества. По непреложному закону новый Даэв может появиться только после развоплощения одного из старых – таким образом остаётся постоянным количество бессмертных, и не нарушается баланс между силами Даэвов и людей, как за годы до Катаклизма, когда Перерождали каждого второго, и в итоге смертных практически не осталось из-за бедствий, нахлынувших по всей Атрее. Орды крылатых воинов заполонили мир, и Эфира стало не хватать на всех – начались природные катастрофы: громадные волны, землетрясения и тому подобное. Конечно, Башня Вечности вырабатывала огромное количество Эфира, но он постоянно расходовался и для поддержания целостности Барьера между землями людей и балауров, и для нужд бессмертных. Быть может, дефицит Эфира в те годы и спровоцировал прорыв армии ящеров сквозь Щит в Эйроне.
Путь от Дороги Славы до самого Святилища украсили разноцветными лентами и бутонами цветов. По сторонам стояли жители и гости столицы и приветствовали дорогих гостей. У самого Храма собрался почти целый легион стражников города. За широко распахнутыми дверями вглубь помещения тянулась дорога из легионеров, выстроенных по стойке смирно вдоль длинного красного ковра, ведущего к алтарю.
Церемония Перерождения не славилась никакими угощениями или пафосными словами из уст Верховного Жреца или офицеров. Она точь-в-точь следовала многовековым традициям Элиоса и, можно сказать, была скромной по сравнению с другими праздниками.
Близкие родственники и высокопоставленные гости собрались внутри восстановленного после переворота Святилища. Не было только Ваталлоса и самого виновника торжества. Вдруг весь зал обернулся, услышал сзади быстрые шаги. Это был ан Боуэн старший. Он явился последним из гостей и, пройдя между легионерами, занял место в первом ряду перед алтарём. Рядом с ним сидели Фаметес, новоиспечённый магистр Ордена Миразентов Канеус и легат Щита Неджакана Даймон, только что вернувшийся из Бездны, ведь именно его легионер должен был сегодня обрести крылья. Запыхавшийся Ваталлос сухо поприветствовал соседей и продолжил нервно ожидать начала торжества.
На улице послышались волнения и нарастающие овации – идёт. По дороге, устланной цветами, гордо отбивал шаг Дариус ан Боуэн. Его глаза были полны решимости и смотрели далеко вперёд. Кулаки были
Изменился ли Дариус с момента беседы в Храме Легионов? Кто знает. Юношу не видели вплоть до нынешнего момента – он сидел в снятой комнате гостевого дома в верхнем Элизиуме и не показывался никому на глаза. Дату церемонии он получил из письма, но даже посыльному дверь не открыл – тот был вынужден просунуть важное послание под дверь.
Но сейчас на вид Дариус был решителен, как никогда. Словно он всю свою жизнь шёл к этой цели. И вот оставались считанные шаги. Перед ним уже предстал порог Святилища, а оглушительные овации толпы, провожающей его от самой Дороги Славы, разразились с новой силой.
Дариус остановился за порогом, поравнявшись с первой парой легионеров, стоящих по сторонам и обращённых к нему лицом. Юноша мельком оглядел присутствующих и равнодушно встретил на себе их заинтересованные взгляды. Дариус сделал шаг, и огромные тяжёлые щиты, которые всё это время воины неподвижно держали в руках, опустились на землю, а затем бойцы в начищенных латах встали на колено, преклонив голову. Ещё пара шагов – и новые два легионера послушно опускаются на пол, выказывая этим уважение перед будущим Даэвом. Юноша ускоряет шаг, и череда из стражников Элизиума отточенными до автоматизма действиями кладёт щиты и преклоняется перед офицером в белом мундире.
В зале стоит напряжённая тишина, нарушаемая только звоном металла и шагами виновника торжества. У алтаря на возвышенности воина ждут трое важных персон: Верховный Жрец Юклиас, магистр Ордена Миразента Канеус и верный приспешник Святилища – один из безымянных заместителей Юклиаса – все в парадных нарядах.
Дариус неторопливо забирается на ступеньки и встаёт в трёх шагах от священника со свитой. Высокие двери в Святилище медленно закрываются, и гама толпы на улице больше не слышно.
Юклиас незаметно поправляет спадающую драгоценную диадему и, сложив руки за спиной, делает шаг вперёд.
– Дариус ан Боуэн, – официальным тоном говорит священник. – Волей Айона и Элизиума тебе оказана великая честь: встать на защиту Света и обрести Перерождение. Встань на колени и скажи, готов ли ты оставить прежнюю жизнь позади.
Юноша медленно опускается на колени. Он вынимает из ножен парадный меч и кладёт его перед собой. Глаза офицера смотрят на жреца. Глубоко вздохнув, Дариус говорит:
– Готов.
– Готов ли ты, – продолжает Юклиас. – Отречься от своего имени и обрести новое, на которое ты будешь откликаться целую вечность?
– Готов, – уверенно повторяет он.
– Готов ли ты оставить позади все свои воспоминания и начать историю своих свершений заново?
– Готов.
– Готов ли ты впитать в себя силу Эфира и подчиняться ей до скончания веков?
– Готов.
– Готов ли ты получить вечную жизнь, а вместе с ней и обязанности, что будут возложены на тобой Айоном?
– Готов.
– Готов ли ты самоотверженно сражаться с врагами Элиоса и всеми своими действиями приносить мир и процветание в эти земли?