За гранью
Шрифт:
– Вы умны и изобретательны, миледи, - продолжал Бореас предупреждая готовый сорваться с губ Грейс вопрос.
– И я уверен, именно вы сумеете обнаружить нечто такое - уязвимо; место, тайный страх, тщательно скрываемое желание - в каждом из голосовавших против правителей доминионов, что я смог бы использовать в собственных целях. Совет обязан принять решение о военном союзе и созыве всеобщего ополчения. Если этого не произойдет, все потеряно.
Грейс очень хотелось высказать этому твердолобому типу, прущему напролом с бычьим упрямством, что ей осточертело его дурацкое задание и если ей придется
– Разумеется, ваше величество. Я сделаю все, что в моих силах.
Король только кивнул и, не вымолвив ни слова на прощание, повернулся и зашагал прочь. Когда его могучая фигура скрылась за поворотом, Грейс, дрожащая и обессиленная, с трудом доковыляла до ближайшего окна. Раскрыв створки, она высунула голову и с наслаждением вдохнула свежий морозный воздух. Холодный ветер немного остудил ее покрытый испариной лоб и пылающие щеки. Она посмотрела вниз. Полдюжины вооруженных стражников - очевидно, смена караула, - бодро маршировали по направлению к воротам, ведущим в нижний двор. Лучи неяркого зимнего солнца окрашивали зловещим багрянцем блестящие наконечники их копий.
Грейс сунула руку в карман и достала деревянного быка, подобранного в грязи на базаре, - грубо вырезанный символ культа Ватриса, воинственного бога, которому поклонялся Бореас. Поднеся статуэтку к глазам, она осторожно коснулась пальцем крошечной иголки-меча, воткнутой в горло животного.
– Вы когда-нибудь слышали историю Ватриса, миледи?
– прозвучал за спиной знакомый мужской голос.
Грейс стремительно обернулась и с улыбкой шагнула навстречу невесть откуда взявшемуся рыцарю.
– Дарж! Как я рада! Сколько же мы с вами не виделись? Обветренное и невозмутимое, как гранитная скала, лицо эмбарца не дрогнуло ни единым мускулом.
– Пять дней, миледи. Но я всегда находился поблизости. Грейс снова улыбнулась, на миг забыв о собственных проблемах.
– Древняя легенда гласит, - продолжал рыцарь, жестом указывая на статуэтку у нее в руках, - что Ватрис некогда правил далекой южной страной на берегу Летнего моря. Солнце безжалостно выжигало плодородную почву и посевы, а на-селение вымирало от голода. Чтобы спасти свою землю и свой народ, Ватрис отправился на поиски волшебного быка. А когда нашел его и убил, кровь животного хлынула огромной рекой, напитавшей землю и вернувшей ей прежнее плодородие.
Бесхитростный рассказ Даржа пробудил в сердце Грейс неожиданную тревогу. Аналогия показалась ей более чем прозрачной. Что, если и Бореас, идя по стопам своего божественного покровителя, тоже собирается оросить земли доминионов реками крови? Но Ватриса можно хотя бы понять: тот спасал свою страну от гибели. Бореас - на словах - хочет того же. Но вот о чем он мечтает на самом деле... Тяжело вздохнув, Грейс убрала деревянную фигурку обратно в карман.
– Я опять не знаю, как мне поступить, Дарж, - с грустью призналась она.
Рыцарь задумчиво погладил усы.
– А как бы вы хотели поступить, миледи?
– задал он встречный вопрос, немало удививший Грейс.
–
– Сама того не заметив, Грейс подошла к далекой от медицины проблеме с позиции врача: сначала подробное описание симптомов болезни, затем анализ и окончательный диагноз и только потом - лечение.
Дарж надолго погрузился в размышления. Студеный ветерок из открытого окна безжалостно теребил закрывающие его лоб темные волосы. Наконец он поднял голову и сумрачно кивнул:
– Полагаю, миледи, настало время применить новую тактику. Сердце в груди Грейс забилось быстрее. Она подошла к рыцарю почти вплотную и заглянула ему в глаза:
– Какую, Дарж? Расскажи мне!
На следующий день весь Кейлавер облетел слух о том, что между королем Бореасом Кейлаванским и ее светлостью леди Грейс, герцогиней Беккеттской, произошла ужасная ссора. Эта новость распространялась по коридорам быстрее крыс или пожара, и уже к полудню все кому не лень оживленно судачили о причинах размолвки. Ни один из участников обсуждения, разумеется, не присутствовал лично при сем эпохальном событии, что нисколько не мешало им на ходу изобретать все новые и новые пикантные подробности.
– Во имя Зеи, Грейс, что случилось?!
– не успев отдышаться, выпалила Эйрин, со скоростью ракеты влетев в спальню подруги.
Лихорадочно вспоминая все известные ей методы убеждения, Грейс усадила баронессу в кресло и спокойно сказала:
– Ничего не случилось, Эйрин. Просто я придумала новый способ помочь королю. Баронесса нахмурилась:
– А ты уверена, что на твоей Земле слово "помочь" не имеет прямо противоположного значения?
Грейс поняла, что с Эйрин никакие уловки не пройдут, и решила сыграть с ней в открытую.
– Сначала выслушай меня, а потом можешь высказываться, сколько твоей душе угодно, - сухо произнесла она, усевшись в кресло напротив.
– До сегодняшнего дня ко мне относились как к союзнице и единомышленнице Бореаса. Не спорю, со мной охотно беседовали - кто из любопытства, кто из уважения, кто из желания побольше разузнать о планах короля, считая меня его доверенным лицом, - но никто и никогда не делился со мной действительно важными сведениями, справедливо опасаясь, что я тут же передам их Бореасу.
В глазах Эйрин засветилось любопытство.
– Продолжай, я очень внимательно слушаю, - кивнула она.
– Если же все будут думать, что я попала в немилость, сразу возникнет вопрос: чьим могущественным покровительством - вместо Бореаса - я попытаюсь заручиться? Полагаю, пока продолжается Совет, найдется немало желающих привлечь меня на свою сторону.
– Произнося последнюю фразу, Грейс чуть не расхохоталась - настолько нелепой показалась ей мысль о том, что кому-то в действительности может прийти в голову искать союза с ней.
– Разумеется, у меня нет ни власти, ни влияния, чтобы оказать воздействие на ход Совета и его решения, но об этом никто не знает. И если наши противники всерьез поверят, что мы с Бореасом окончательно разошлись, они перестанут таиться от меня, как таились раньше.