За гранью
Шрифт:
– Хорошо бы еще пивка, в котором ничего не плавает, - продолжал перечень Трэвис.
– Ага, - согласилась Грейс, прикладываясь к кубку.
– И синие джинсы с футболкой. А мне - нормальное нижнее белье из хлопка с эластиком. И чтоб свежая смена на каждый день.
– Прекрати меня заводить!
– притворно зарычал Трэвис.
– Смотри, с огнем играешь, женщина!
Грейс схватилась за живот, едва успев отставить кубок, и так расхохоталась, что закололо в боку. Она ужасно давно не смеялась от всей души, и это полузабытое удовольствие согрело ее не хуже огня и вина.
Усталость от долгой верховой прогулки и обильное
Ее разбудил мягкий приглушенный звук - такой тихий, что Грейс сначала подумала: падает снег - и снова задремала, придвинувшись поближе к теплому телу Трэвиса рядом.
Внезапная мысль обожгла ее, мгновенно прогнав сон: какой снег, если разбудивший ее звук донесся из соседней комнаты?!
Грейс открыла глаза и насторожилась. Потускневшие угли в камине едва рассеивали ночной мрак, но через несколько мгновений она приспособилась к темноте. Что-то багрово блеснуло над ее головой - длинное, узкое, заостренное. И колеблющаяся тень позади, больше похожая на сгусток черноты. Острый предмет начал опускаться, и Грейс, лишь в последний миг осознавшая, что это такое, успела выкрикнуть - на большее не хватило времени - всего одно слово:
– Трэвис!!!
С силой оттолкнувшись от его плеча, что вызвало возмущенный возглас разбуженного столь бесцеремонным образом Трэвиса, она покатилась по кровати в противоположном направлении. Чудом миновав ее ухо, клинок вонзился во что-то мягкое. В матрас? В человеческую плоть? Грейс даже головы повернуть не успела: толчок был слишком сильным, и она, не удержавшись на краю, свалилась с кровати на пол.
Падение на миг оглушило ее. Опомнившись, она вскарабкалась на четвереньки, подняла голову и вновь оказалась лицом к лицу с охотящейся за ней тенью. Только теперь она ясно видела, что это не тень, а человек в черном балахоне. Лица его, скрытого под капюшоном, Грейс разглядеть не смогла, зато хорошо рассмотрела сильную мускулистую руку, сжимающую длинный блестящий кинжал. При виде алого пятна на острие серебристого клинка Грейс почувствовала, как ее внутренности завязываются ледяным узлом. Кровь! Трэвис ранен!
Рука взметнулась вверх, занося оружие для удара, и в этот мимолетный миг Грейс успела заметить, что клинок чист. Она ошиблась, приняв за кровь отблеск угасающих углей на лезвии. Слава Богу, что Трэвис не пострадал, но сейчас смертельная опасность угрожала ей самой. Занесенный кинжал застыл в высшей точке, и Грейс поняла, что уже не успеет ни подняться на ноги, ни метнуться в сторону, чтобы избежать смертоносной атаки.
– Оставь ее в покое, негодяй!
Трэвис стоял за спиной убийцы, неловко выставив перед собой малакорский стилет. Красный камень в его рукоятке багрово светился, отражая тлеющие в очаге уголья. Нет, это не отражение! Грейс с изумлением увидела, что странный камень пылает собственным огнем - тревожным и зловещим. Трэвис отвел руку в коротком замахе и резко ткнул острием вперед.
Человек в черном балахоне стремительно развернулся и неуловимым, с виду ленивым и небрежным движением с легкостью парировал выпад. Выбитый из руки Трэвиса кинжал со звоном ударился о стену и затерялся во мраке. Обезоруженный Трэвис растерянно застыл на месте,
Оба при этом совершенно упустили из виду оставшуюся без присмотра Грейс, которая отнюдь не собиралась сидеть сложа руки и смиренно наблюдать, пока какая-то сволочь будет резать ее друга и земляка, как барана на скотобойне. Не поднимаясь с четверенек, она рванулась вперед, вытягивая_в броске руки, и ухватилась за что сумела - за край грубого черного балахона непрошеного гостя. Ухватилась и дернула изо всех сил.
Ее отчаянное усилие не смогло остановить молниеносный выпад злодея, но позволило задержать его на краткое мгновение, которого, к счастью, оказалось достаточно, чтобы тот промахнулся. Острие кинжала глубоко вонзилось в стояк двери. Трэвис попытался отпрянуть назад, в смежную комнату, но нападавшего этот маневр ничуть не обескуражил. Сжав руку в кулак, он как-то по-змеиному изогнулся и нанес Трэвису сильнейший удар в основание черепа. Тот мгновенно обмяк и распростерся на полу.
Грейс закричала. Трэвис не двигался. Неужели он мертв? Или умирает? Внутренним зрением хирурга она как будто воочию видела сочащуюся из перебитых позвонков спинномозговую жидкость и вонзающиеся в мозжечок осколки сломанной затылочной кости. Продолжая кричать, она на четвереньках поползла к нему, но путь ей преградили широко расставленные ноги убийцы в черных сапогах.
Грейс подняла голову. Человек в черном возвышался над ней неумолимым воплощением самой Смерти. Он успел вытащить застрявший в косяке кинжал и держал его обеими руками высоко над головой. Острие клинка было нацелено прямо в глаза Грейс. Она знала, с какой молниеносной быстротой может он поразить ее, и потому не двигалась, отчетливо понимая, что у нее нет ни единого шанса.
Я иду к тебе, Леон.
Короткий блеск клинка прорезал полумрак. Грейс зажмурилась, но ничего не почувствовала. Снова открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что нож выскользнул из рук убийцы, а голова его как-то неестественно клонится набок. Грейс нахмурилась. Почему он медлит? И тут голова нападавшего с глухим, влажным стуком скатилась с плеч на ковер, а вслед за ней рухнуло тело. Из перерубленной шеи на пол хлынула черная струя.
– Вы не пострадали, миледи?
Она повернулась на голос. Над поверженным телом возвышался облаченный в серое могучий рыцарь с обнаженным мечом в руках. Твердое и жесткое, словно высеченное из гранита лицо пылало неутоленным гневом. Он опустил свой исполинский двуручный меч. Широкий клинок обагряла кровь.
– Дарж!
– только и сумела выговорить Грейс, выразив этим единственным словом всю гамму обуревавших ее чувств: удивление, восхищение, облегчение и признательность.
Эмбарец наклонился, протянул руку и помог ей подняться.
– Трэвис!
– спохватилась Грейс.
– Он ранен!
Не успела она произнести эту фразу, как в комнате вдруг оказалось полно народу. Первым ворвался Бельтан. Он тут же бросился к лежащему на полу другу и опустился на колени рядом с ним. Вслед за кейлаванцем вошли Мелия и Фолкен.
– Что с ним?
– встревоженно спросила волшебница, чьи янтарные глаза светились в темноте еще ярче, чем глаза пушистого котенка, которого она прижимала к груди.
– Уй!
– болезненно вскрикнул Трэвис, приняв с помощью Бельтана сидячую позу и осторожно ощупывая затылок.
– Какой гад поменял местами пол и стены?