За гранью
Шрифт:
— Почему?
— Потому что был уверен, что с тобой ничего не может случиться. Тебя ведь в Вест-Федерации ждало неплохое будущее для безинды, а если бы ты уехала за границу, то отсутствие у тебя индекса вообще бы не имело никакого значения. А теперь он очень переживает, что вел себя с тобою так грубо…
Девочка на мгновение задумалась.
— Олаф, скажи, а я могу… вернуться домой? Не во сне, а насовсем.
— Я думаю, что невозможного в этом мире нет почти ничего. Но дело в том, что очень часто мы не знаем, что именно надо делать, чтобы исполнить свое желание… Хотя, вот в данном случае я могу тебе немного подсказать.
— Правда?
— Конечно, подскажу. Есть те, кто способен выполнить почти любые желания. Даже такое, как у тебя. Сделай так, чтобы они захотели его выполнить — и больше ничего не надо.
— Но зачем им выполнять мои желания? — изумилась девочка.
— Например, из чувства благодарности. Ведь ты можешь тоже кое-что сделать для них?
— Например?
— Например, завтра на развилке дороги свернуть налево.
— А что там?
— Там? Там мир, полный тех, кому живется даже хуже чем безиндам. Возможно, ты и твои друзья сможете им помочь — и тогда благодарность не заставит себя ждать.
— Что-то не сходятся концы с концами, Олаф, — с сомнением покачала головой Анна-Селена. — Если они такие всемогущие, то почему бы им не помочь тем, кто несчастен, самим.
— Мне помниться, ты неплохо умела готовить, — улыбнулся воспитатель.
— Да я и сейчас не разучилась, — улыбнулась девчонка. — Ты проголодался? Сейчас я тебя угощу…
— Нет-нет… Я просто хотел сказать, что, как правило, еду тебе готовила Марта, хотя ты могла приготовить себе сама. Так что, не всегда тот, кто может, делает все сам. Иногда должны поработать и другие…
Олаф поднялся, подмигнул воспитаннице.
— Подумай об этом, Анна-Селена и ты все поймешь. Ты ведь всегда была умницей.
И он ушел в темноту, а маленькая вампирочка долго смотрела ему вслед.
Незаметно закемаривший Саша открыл глаза — и увидел сидящего у костра Бочковского, вяло шевелящего угли длинной и тонкой палкой.
— Проснулся, разведчик? Не замёрз тут?
— На Дороге не мёрзнут… Что, задание давать будете?
— Нет, Саша. Похоже, задание вы уже нашли, — Бочковский по своей привычке почесал нос, — как ты тогда, под Бекешевской. Помнишь, как сам пошёл и как я грозился тебе уши надрать?
— Было дело, — самокритично признал Саша. — Только ведь там я нашел две трёхдюймовки без охраны!
— Ага, — Бочковский улыбнулся, — но потом сам в разведку не ходил.
— Ну, да… Когда вы сказали, что собрались ехать и выручать меня на "Памяти Витязя".
— Тогда я соврал, Саша. Я собрался идти пешком, у меня не хватило бы горючего… И в форме. Ну, это дело прошлое.
— А что сейчас?
— Сейчас все просто. Завтра, когда вы двинетесь дальше, сверни с Дороги в ущелье у старого дуба. Там… Впрочем, это будет к вечеру — скорее всего, там и остановитесь ночевать. Так что, Саша, заданий не будет. Я сейчас рекогносцировку веду в ваших интересах. Впрочем, вести рекогносцировку в интересах генерала, капитана и их группы поручику даже и почётно.
— А что там?
Бочковский улыбнулся.
— Саша, Саша… Там и узнаете.
Кто вышел из темноты и подсел к костру, я так и не разобрал. А вот то, что при нем был разумный клинок, я понял сразу: не так уж часто встречаем мы родичей, чтобы таиться друг от друга.
— Привет тебе, Блистающий.
— Привет и тебе, собрат.
— Те, кто носят оружие, зовут меня Защитником.
— Те, кто носят оружие, зовут меня
Ну вот и познакомились… Интересно, так ли он быстр, как гласит его имя?
— Хорошее имя. Я бы с удовольствием побеседовал с тобой, Молния.
— Боюсь, что у того, кто меня носит, другие планы, Защитник.
Может быть и так. Многие из нас не открывают своего разума носящему, если считают, что тот не достоин общения. Большинство клинков не любят крови и убийства, а вот большинство тех, кто их обнажает…
— Жаль, что мы не в Кабире.
— В Кабире… Ты был там?
— Шутишь…
Кабир… Легендарный Кабир, про него слышали все разумные клинки, которых я встречал за время своего существования. Все, как один. Но ни один из них в Кабире не был. И пути туда тоже никто не знал. Рай для Блистающих, где мы просто беседуем между собой, не проливая крови… Красивая сказка, рассказанная добрыми сказочниками когда-то давным-давно. Сказка, в которую хочется верить, но в которую невозможно попасть.
— Да нет, серьезно спрашиваю. Просто, я там тебя никогда не встречал.
— Ты бывал в Кабире?
Я чуть из ножен не выскочил. А Наромарт даже не шевельнулся, словно ничего не заметил.
— Бывал. А ты разве нет?
— Я — никогда не был.
— Хочешь туда попасть?
— Конечно.
— Так в чем же дело? Наставь своего на правильную дорогу, если можешь, конечно, и вперед.
— Я не знаю правильной дороги, Молния.
— Я подскажу тебе. Завтра ваш отряд выйдет на развилку, там еще растет старое дерево. Дорога налево приведет тебя в Кабир. Прямая дорога… Тоже куда-нибудь приведет.
Куда-нибудь… Что ж я, железяка что ли неразумная, чтобы идти куда-нибудь, когда передо мной дорога в Кабир. Уж как-нибудь втолкую Нару, куда нам свернуть следует.
— А далеко ли от развилки до Кабира?
Кого спрашивал? Нет рядом ни Блистающего, ни его придатка. И впрямь Молния, когда только успел исчезнуть…
ГЛАВА 14. КАК ЭТО БЫЛО.
КОРОЛЕВСТВО ЛОГРСКОЕ. ШЕСТОЙ ВЕК ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА.
Сильно разгневался король и послал снова к герцогу и прямо объявил ему, чтобы он снаряжался и готовился к осаде, ибо не пройдет и сорока дней, как он, король, доберется до него, затворись он хоть в крепчайшем из своих замков.
Услышав такие угрозы, поехал герцог и подготовил и укрепил два своих самых больших замка, из коих один именовался Тинтагиль, а второй Террабиль. Потом жену свою Игрейну поместил он в замке Тинтагильском, сам же засел в замке Террабильском, из которого вело много боковых и потайных выходов наружу. И вот в великой поспешности подошел Утер с большим войском и обложил замок Террабиль и разбил вокруг множество шатров. Было там большое сражение, и много народу полегло и с той и с этой стороны.
Но вскоре от ярости и от великой любви к прекрасной Ингрейне занемог король. И пришел к королю Утеру сэр Ульфиус, благородный рыцарь, и спрашивал его, откуда его болезнь.
— Я скажу тебе, — ответил король. — Я болен от ярости и от любви к прекрасной Ингрейне, от которой нет мне исцеления.
— Тогда, господин мой, — сказал сэр Ульфиус, — я пойду и сыщу Мерлина, дабы он исцелил вас и принес утешение вашему сердцу.