За небесной рекой
Шрифт:
— Двести лет.. — пробормотала Эло. — Надеюсь, я до этого времени не доживу.
— Брось. Как только мы займемся привычными вещами, все встанет на свои места. Мы можем заняться фундаментальными исследованиями. Не забывай, теперь мы предоставлены сами себе. Мы можем торговать информацией, верно?
Эло машинально кивнула.
— Мне хотелось бы поменять жилье. Откроем новые комнаты и переедем в них. Пора сменить обстановку, ты так не считаешь? Меня уже тошнит от моей каюты…
Умало тут же согласился со своей супругой.
— А ты поможешь мне исследовать наш корабль и составить его описание, хорошо? Нам еще столько предстоит сделать…
— Был бы в этом смысл, — вздохнула Эло. — Торговать-то нам нечем…
— Кто знает. Будь этот корабль чем-то необычным, кроцерианцы ни за что не продали бы его нам. И все же…
— Каждые десять лет мы будем проводить инспекцию корабля, заниматься установкой новых мониторов на его корпусе и прочей ерундой. И так двести лет. Разве это жизнь?
— Мы всегда сможем вернуться назад и продать свой корабль. Я уверен, он стоит немалых денег. Корабль находится в прекрасном состоянии.
— Огромный, словно мир… Я жила в нем слишком долго, понимаешь? Здешняя тишь стала частью меня. Нет, нет — все в порядке… Мы вернемся на корабль и займемся переездом.
— Вот и прекрасно, — кивнул Умало. — Вернемся к обычной размеренной жизни. Все пойдет своим чередом.
— Своим чередом, — повторила Эло. — Тишина и покой…
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
— У меня на "Пелоросе" две тысячи пассажиров и членов экипажа. — Нестор разложила перед Каваситой схемы. — Пятьсот членов экипажа и исследователей — основной экипаж состоит всего из десяти человек, но роли порой меняются — и полторы тысячи приятелей, попутчиков, художников и артистов. Я держу их при себе главным образом для того, чтобы наблюдать за их реакциями, когда мы сталкиваемся с чем-то действительно новым.
— И часто такое случается?
— Два или три раза за полет. На этом корабле мы осмотрели едва ли не тысячу и исследовали добрую сотню систем. Обнаружили пятнадцать обитаемых миров, в пяти из которых не было туземного населения. Десять прочих миров мы передали под опеку Галактической Социальной Инженерии. Эта служба будет ограждать их население от чужеземных влияний до тех пор, пока аборигены не пожелают вступить в союз. В первых пяти мирах остались группы наших наблюдателей, которые занялись картографированием и исследованием планет, а также оформлением и регистрацией прав собственности. Часть информации мы продаем нескольким объединениям, часть — Центру. Мы имели дело даже с «Хафкан Бестмерит», занимающимся разработкой родословных.
— Что это значит?
— Миллион лет назад эйгоры открыли эру межзвездных перелетов — я говорю об их древних предках. Через некоторое время они начали воевать с минки и уничтожили около пятидесяти цивилизованных миров. Один Бог знает, почему началась эта война. Мирное сосуществование обходится куда дешевле, места же в галактике хватает всем — о твердолобых созданиях я не говорю. Так же дела обстояли и в ту пору, хотя тогда галактика была куда населеннее. Но, как бы то ни было, они довели друг друга до того, что опустились на уровень докосмической технологии. Это и была первая стадия цивилизации эйгоров. На второй стадии они вновь освоили искусство межзвездных перелетов и поставили весьма своеобразный опыт. Выбрав в качестве испытуемых несколько десятков видов разумных существ, все еще пребывавших в пределах родных миров, они насильственно перенесли их на другие планеты. Через какое-то время внимание эйгоров к экспериментальным планетам ослабло. Тем временем ряд трансплантов дошел до уровня космических технологий и тут же атаковал экспериментаторов. Этим-то и завершилась вторая стадия. Тогда же встал вопрос о происхождении некоторых видов разумных существ. Мы обнаружили три типа особей, состоящих в отдаленном родстве с группами, представленными в «Хафкан Бестмерит». Один из них так и остался на уровне докосмических технологий. Другие два докатились до того, что превратились в подлинных рабов планетарных экосистем. Некоторые виды разумных существ пытаются судиться с эйгорами, и те нередко идут им навстречу, не желая осложнять отношения с «Хафкан Бестмерит».
— "Хафкан Бестмерит" — единственное объединение, в котором не представлены люди?
— Объединением эту структуру можно назвать только с натяжкой. Скорее это сообщество избранных. Эйгоры, минки, кроцерианцы и — как считают некоторые — перфидизийцы. О внешних сношениях перфидизийцев нам не известно ничего. Судя по всему, в «Хафкан Бестмерит» входит еще около двадцати различных видов. О некоторых из них мы не знаем ничего.
— Насколько я мог понять, эти эйгоры ведут себя совершенно иррационально, — заметил Кавасита.
— Ничего подобного. Они принадлежат к числу самых изобретательных и разумных видов. Да, эйгоры агрессивны, но мы знаем о том, что они вышли из среды, в которой агрессивное поведение является условием выживания. На наше счастье, они обнаружили нас только тогда, когда мы уже могли постоять за себя.
— Но, ведь, они несколько раз уничтожали свою цивилизацию!
— Такие случаи нередки, — спокойно ответила Анна. — Мы обнаружили следы четырех тысяч цивилизаций космического уровня. Уцелело же их не больше сотни. Судя по сообщениям, приходящим из других галактик, это не исключение, но правило.
— Вы не совершаете полетов к другим галактикам?
— Только к Магеллановым Облакам. Сейчас ведется речь о создании нескольких исследовательских кораблей особого типа. Главная проблема состоит в том, что аппараты, для полетов в пространствах высоких уровней, ориентируются по большим массам. Пространство между галактиками можно считать практически пустым, соответственно подобные перелеты становятся невозможными. С другой стороны, нам еще только предстоит заняться исследованием галактического ядра с чрезвычайно высокой плотностью звезд. Я слышала, что эйгоры сумели освоить полеты как в гиперплотных, так и в сверхразряженных пространствах…
— Простите, — перебил ее Кавасита. — Я не успеваю запрашивать тапас. Если можно, говорите помедленнее.
— Не волнуйтесь. Вы и так понимаете достаточно много. Честно говоря, я понимаю куда меньше, чем знаю. Поэтическая образность — вот единственный путь к осознанию идей такого рода. Существует и иная возможность — подключиться к специальному компьютеру.
— Давайте вернемся к эйгорам. Вы с ними уже воевали?
— Отмечались только отдельные стычки. Возможно, мы чего-то не знаем, но развиваемся достаточно быстро и уже не уступаем им в технологии — по крайней мере, в той ее части, которая имеет отношение к подвижным системам оружия и защитным оболочкам. Возможно, у них и есть… Стоп, стоп — об этом говорить нельзя… О таких вещах мне знать не полагается.
Кавасита заулыбался.
— Вы меня заинтриговали…
Анна стала походить на маленькую девочку, решившую поделиться страшной тайной со своими подружками.
— Только никому не говорите, — сказала она. — Нам удалось отыскать останки кораблей, летавших к Звездному Кольцу. Я говорю не о своей группе, а о человечестве. С этими обломками произошло нечто в высшей степени странное. Я не знаю, что с ними не так, но когда их показали одному старенькому физику, с ним случился сердечный припадок.