За последним порогом. Паутина. Книга 3
Шрифт:
– Прежде всего, мне кажется крайне сомнительным использование в качестве основы принципа «Ego existo [3] », – ответил я, тщательно обдумав формулировки – с Магдой нужно всегда следить, что и как говоришь. – Этот принцип неявно предполагает, что существует бесконечное множество вселенных, в которых найдётся абсолютно любое сочетание мировых констант. Однако это условие выглядит для меня очень произвольным допущением.
– Мы точно знаем, что вселенных много, – заметила Ясенева.
3
Ego existo – «я существую» (лат.) – в нашем мире этот принцип известен как «антропный
– Но мы не знаем, конечно ли их количество, – возразил я. – Если их конечное количество, то принцип «Ego existo» не работает. Совершенно неважно, одна ли вселенная, или их тысячи – вероятность возникновения пригодных для жизни условий будет одинаково ничтожной. Бесконечность вселенных является обязательным условием, и вот в этом как раз и состоит уязвимое место принципа.
– Как раз наоборот, Арди, как раз наоборот, – насмешливо улыбнулась Магда. – Именно этот факт и доказывает бесконечность множества вселенных и правильность принципа «Ego existo». Ведь если бы число вселенных было ограничено, каким образом появился бы именно такой набор мировых констант? Вероятность возникновения нашей Вселенной была бы ничтожной даже по космическим меркам.
– В этом случае нужное строение вселенной легко объясняется влиянием высшей сущности.
– Опять разговор о разумной Силе? – она закатила глаза в демонстративном отчаянии.
– С вашего позволения, о разумном Сиянии, мaгистер, – поправил её я. – Что, разумеется, никак не исключает и разумности Силы.
– Арди, вы понимаете, что за миллиарды лет накопилось бы огромное количество ошибок? Просто за счёт случайных флюктуаций. Я уверена, что даже высший разум был бы не в состоянии предсказать развитие вселенной на такой срок вперёд. Сразу установить такую конфигурацию, которая через миллиарды лет эволюции приведёт к нужному результату, несмотря на бесчисленное количество хаотических флюктуаций? Нет, в это категорически невозможно поверить.
– Я согласен, что сразу найти нужный набор было бы, скорее всего, непосильной задачей даже для высшего разума, – не стал спорить я. – Но существует способ корректировать развитие по ходу дела, используя лес вероятности.
Магда тяжело вздохнула.
– Арди, с вашим неординарным умом – да-да, я не собираюсь вам льстить, я и в самом деле так думаю, – так вот, с вашим умом из вас получился бы прекрасный исследователь. Но вам мешает ваша фантазия. Нет, для учёного какая-то фантазия необходима, но ваша уместна скорее для сочинителя фантастических романов. Я на ваше заявление могу ответить только одно: если ранжировать бредовые теории по степени бредовости, то теория леса вероятности окажется где-то очень близко к вершине. Ну в самом деле, как можно всерьёз в это верить?
«Да, как можно всерьёз в это верить?» – спросила бы Мариэтта Киса. Очень интересно было бы услышать её мнение, жаль только, она уже ничего не скажет. Переубеждать Ясеневу я не стал, да и вряд ли бы она мне поверила – она определённо не из тех преподавателей, кто способен прислушаться к мнению студента.
– Вот именно об этом я и говорю, – указал ей я. – Вы верите в бесконечность вселенных, я верю в лес вероятности. Не вдаваясь в то, чья вера ближе к истине, отметим факт, что и в том, и в другом случае это именно вера. Ни вы, ни я не можем строго обосновать свою позицию, или, на худой конец, строго опровергнуть позицию оппонента. Это исключительно наши с вами личные убеждения, а стало быть, как я и говорил, это не наука.
Ясенева надолго задумалась.
– Не могу не признать, что вы в чём-то правы, – наконец сказала она. – Хотя я и считаю доказанным
Даже не представляю, что должно было сдохнуть в соседнем лесу, чтобы Магда признала свою неправоту, даже в настолько смягчённой форме. Похоже, я сильно переоценил её упёртость. С другой стороны, она же дошла до Старшей, а это всё же подразумевает определённую гибкость мышления.
– Я по-прежнему считаю, что вы неправы, Арди, – продолжала Ясенева, – но не считаю возможным на этом основании снижать вашу оценку. Ваша оценка «превосходно». И надеюсь в следующем семестре всё же почаще видеть вас на своих занятиях.
Глава 2
– Мой дорогой друг Айдас! – приветливо улыбаясь, я встал из-за стола навстречу и раскинул руки, как бы обозначая желание обнять. Буткус от удивления споткнулся и заметно насторожился.
Мне уже не раз приходилось замечать, насколько остро он предчувствует малейшую неприятность, и это поистине удивительно. Ясно, что без этого он просто не смог бы уцелеть – столько лет заниматься сомнительными махинациями с деньгами сильных мира сего и при этом остаться в живых удалось бы далеко не каждому. И всё же для обычного человека настолько развитая интуиция очень необычна. Скорее всего, он слабый одарённый, но всё же такое чувство опасности уместно скорее для Старшего Владеющего, которым он абсолютно точно не является. Вероятно, он просто уникум – вроде нашей Ирины Стоцкой, которая с её скромнейшим вторым рангом обладает очень сильной эмпатией, посильнее моей, пожалуй.
– Прошу вас, располагайтесь, – я радушным жестом направил его в гостевой уголок. – Мы давно с вами не виделись, и нам, безусловно, есть что обсудить.
– Здравствуйте, господин Кеннер, – очень быстро пришёл в себя Буткус. – Надеюсь, обсуждать нам придётся только хорошее.
– Разное, увы, – печалью на лице я выразил глубокое сожаление о несовершенстве мира. – Такова уж наша жизнь, что на каждое преодолённое препятствие тут же возникают два новых. Но должен сразу сказать, что к вам у меня нет ни малейших претензий. Насколько я понял из доклада госпожи Киры, наше с вами сотрудничество развивается вполне успешно.
– Именно так, господин Кеннер, – он немного расслабился. – Разумеется, иногда возникают небольшие рабочие проблемы, но они своевременно решаются.
– И это отрадно слышать. Кстати, вы, возможно, знаете, что к нашему семейству отошли четвёртый механический и мастерская Ивлич?
– Как бы я мог это не знать? – риторически вопросил Буткус. – В последнее время это главная тема разговоров в Промышленной палате.
– Вот как? – вопросительно поднял я бровь. – И отчего же?
– Люди не понимают, как вы их получили, а загадка только разжигает любопытство.
– Какая может быть загадка в заурядном приобретении имущества? – удивился я.
– Видите ли, господин Кеннер… – он заколебался, но всё же решил пояснить подробнее. – Разумеется, банки не дают справок о счетах аристократов, но примерное финансовое состояние всех семейств ни для кого секретом не является. Очень примерное, разумеется, но особой точности ведь и не нужно. Ваше состояние довольно значительно, но как всем известно, его основой являются активы, с которыми вы вряд ли захотите расстаться. Что же касается свободных средств, то по общему мнению, их у вас недостаточно, чтобы приобрести даже один из этих заводов. Это, естественно, разбудило любопытство, и заинтересованные лица очень быстро сумели выяснить, что с ваших счетов не происходило никаких списаний сверх обычных операций. Запрос в имущественные реестры показал, что встречной передачи имущества также не было. Здесь заинтересовались уже все без исключения, и через знакомых в банках удалось узнать, что никаких кредитов вы не брали. И даже не наводили справок о такой возможности. Словом, всё выглядит так, будто эти заводы вам просто подарили. Стоит ли удивляться, что о вас говорят?