За пределами просветления
Шрифт:
– Если ты мог терпеть эту женщину тридцать лет, то еще десять или двадцать лет…
– Дело не в этом, – ответил Сардарджи. – Раньше мне удавалось уклоняться от попаданий, но теперь она приобрела такую сноровку… Мне никак не увернуться! Поэтому смеется только она, я уже десять лет как не смеялся. Это невыносимо. Вначале все было прекрасно – почти пятьдесят на пятьдесят, никаких проблем не было. Она смеялась, и я смеялся. Но теперь смеется только она, а я стою как дурак. Нет, я не могу больше это выносить.
Просто посмотрите на окружающую вас жизнь
В каждом событии есть своя смешная сторона, вам необходимо только чувство юмора.
Ни одна религия не считает чувство юмора достоинством.
Я хочу, чтобы чувство юмора было основным достоинством хорошего человека, добропорядочного человека, религиозного человека. И смешное не нужно долго искать, только присмотритесь – оно повсюду…
Однажды, будучи студентом, я ехал в автобусе. Кондуктор автобуса оказался в затруднении – пассажиров было тридцать один, а он получил деньги только за тридцать билетов. Поэтому он спросил:
– Кто не передал деньги?
Все молчали.
Он сказал:
– Это странно. И как мне теперь найти того, кто не заплатил?
Я посоветовал ему:
– Сделайте вот что: скажите водителю, чтобы он остановил автобус, и объявите пассажирам, что, пока человек, который не передал деньги, не признается, автобус никуда не поедет.
Кондуктор сказал:
– Хорошо.
Автобус остановился. Все стали смотреть друг на друга, как бы спрашивая: что теперь делать? Никто не знал, кто не заплатил…
Наконец один человек встал и сказал:
– Простите меня, я – тот человек, кто не передал деньги. Возьмите.
Кондуктор спросил:
– Как тебя зовут?
Тот ответил:
– Меня зовут Аччелал.
Аччелал означает «хороший человек».
И меня удивило то, что из тридцати человек никто не засмеялся! Когда он сказал «Аччелал», я не мог этому поверить: «хороший человек» – и совершает такие поступки… Но никто, похоже, не увидел в этом ничего смешного.
Серьезность вошла в нашу плоть и кровь. Вам придется сделать некоторое усилие, чтобы избавиться от серьезности, и вам нужно быть начеку: где бы вы ни увидели что-то смешное, не упускайте возможности посмеяться.
Повсюду есть люди, которые поскальзываются на банановой кожуре. Но на них никто не смотрит, поскольку считается, что смеяться над ними неприлично. Это не так, только ротозей может поскользнуться на банановой кожуре.
Нам нужно учиться смеху, ведь смех – это великое лекарство. Он может излечить вас от всех ваших беспокойств, тревог, волнений; вся энергия может быть направлена в смех. И для этого совершенно не нужна какая-то особая причина, какой-то повод.
В моих медитационных лагерях я проводил медитацию смеха: люди просто сидели и смеялись безо всякой причины. Сначала они чувствовали себя немного неловко, потому что не было никакой причины, – но когда все смеются… Они тоже начинали смеяться. И вскоре смех становился таким сильным, что люди катались по земле. Они смеялись над самым фактом, что так много людей смеется безо всякой причины; ведь ничего не было, даже анекдотов никто не рассказывал.
В этом нет никакого вреда… Вы можете сидеть в своей комнате, закрыв дверь, и целый час просто смеяться. Смейтесь над собой. Учитесь смеяться. Серьезность – это грех, это болезнь.
Смех обладает потрясающей красотой, легкостью. Он дает вам легкость и крылья для полета.
В жизни так много возможностей для смеха. Вам только нужна чувствительность. И создавайте возможности для того, чтобы смеялись и другие люди. Смех должен быть одним из самых ценных, самых желанных качеств человеческих существ – ведь только человек может смеяться, ни одно животное на это не способно.
Поскольку смех свойственен только человеку, он должен быть достоинством высшего порядка. Подавлять его – значит уничтожать в себе человеческое.
Глава 28. Пока все существование не…
Первый вопрос:
Ошо,
Ты недавно сказал, что большинство людей не живет, а прозябает. Пожалуйста, расскажи нам про искусство жизни, чтобы и смерть тоже могла стать празднованием.
Человек рождается, чтобы реализовать свою жизнь, и все зависит от него самого.
Он может упустить жизнь. Он может продолжать дышать, продолжать принимать пищу, продолжать стареть, продолжать двигаться к могиле – но это не жизнь. Это постепенное умирание, растянутое на семьдесят лет, от колыбели до могилы.
И поскольку миллионы людей вокруг вас умирают этой постепенной, медленной смертью, вы начинаете им подражать. Дети учатся всему от окружающих, а нас окружают мертвецы.
Поэтому сначала нужно понять, что я имею в виду под «жизнью». Она не должна быть просто старением. Она должна быть созреванием. А это две разные вещи.
Стареть может любое животное. Взросление, созревание – это прерогатива человеческих существ. Лишь немногие заявляют о своем праве на это.
Взрослеть – значит каждое мгновение двигаться все глубже к источнику жизни и все удаляться от смерти – а не наоборот. Чем глубже вы погружаетесь в жизнь, тем сильнее вы осознаете бессмертие внутри вас. Вы удаляетесь от смерти, и наступает момент, когда вы видите, что смерть есть не что иное, как перемена одежды или переезд из одного дома в другой, изменение формы – ничто не умирает, ничто не может умереть. Смерть – это величайшая из всех иллюзий.
Чтобы понять, что такое созревание, просто понаблюдайте за деревом. По мере того как дерево становится все выше, его корни прорастают все глубже. Так поддерживается баланс: чем выше становится дерево, тем глубже в землю уходят его корни. Не может быть дерева высотой в сто пятьдесят футов и с короткими корнями, они не могли бы поддерживать такое огромное дерево.
В человеческой жизни созревание означает, что вы растете вглубь самого себя – именно там ваши корни.
Для меня первый принцип жизни – это медитация. Все остальное имеет второстепенное значение. И детство – самое лучшее время. Чем вы старше, тем вы ближе к смерти, и двигаться в медитацию становится все труднее и труднее.