За пределом беспредела (На воле)
Шрифт:
– Надька! Становись раком, нет мочи терпеть!
В начале супружеской жизни подобное требование муженька повергло бы Надежду в шок, но мало-помалу Колян приучил ее мгновенно повиноваться его кличу. Доходило до смешного: чтобы не рассердить Коляна, ей приходилось обрывать разговор с матерью на полуслове и устремляться по коридору навстречу похотливому мужу, сбрасывая через голову платье. Секундное замешательство могло обернуться крепкой оплеухой.
– Ты должна быть благодарна мне за то, что я донес до дома
Николай уверенно протопал через просторный холл на звуки работавшего телевизора. Надежда сидела в кресле и даже не глянула в его сторону, упорно продолжая делать вид, что смотрит какой-то дурацкий мультфильм.
Надежда была красивой женщиной, а профиль ее был прямо-таки как у древнегреческой богини. Да и фигурка что надо!
– Ты меня не слышишь, что ли?! – подошел к ней почти вплотную Николай. – Может, я кому-то другому велел задрать юбку?
Надежда слегка повернула голову, стараясь не смотреть на разгневанного мужа.
– Я тебя не боюсь, – произнесла она не очень убедительно.
– Мне плевать на то, боишься ты меня или нет. Я тебе сказал встать раком, – грубо рванул Колян за руку Надежду. – А может, у тебя кто-то другой есть? – с любопытством посмотрел Колян на жену. – Так ты бы меня познакомила с ним. Может быть, он мне понравится, так мы бы организовали неплохую групповуху. А потом, у нас нашлось бы с ним много общего, поделились бы впечатлениями между собой. Все-таки ты баба неординарная!
– Перестань!
Надежда вскочила с кресла и с вызовом посмотрела на мужа.
Неожиданно Николай улыбнулся:
– Так, смелее! Понапористее! Узнаю свою благоверную женушку. Такой ты мне даже больше нравишься. Ну-ка, покажи свой характер, ощетинься пантерой, выпусти коготки. Я еще не позабыл, как ты можешь впиваться в лицо.
Неожиданно улыбка сползла с его лица. Он взял Надежду за плечи и с силой тряхнул:
– Чего ты от меня хочешь, стерва! Тонких ухаживаний? Охапок цветов? Объяснения в любви за бокалом шампанского? Так вот, послушай меня, лапочка, ничего такого не будет. Я уже не тот робкий воздыхатель, каким был пять лет назад, и ты меня должна воспринимать таким, какой я есть. Чего молчишь?! Или, может, мои слова тебе не кажутся убедительными?! Ладно, тогда я буду не говорить, а действовать.
Колян положил руку на грудь жены. Прикосновение получилось нежным. Так изящно мог действовать молодой супруг в первую брачную ночь. Сейчас пальцы должны отыскать набухший сосок, легкое прикосновение заставит отозваться нервные окончания в паху. Господи, как давно Николай не ласкал ее так бережно! Надежда сомкнула веки, чтобы полнее ощутить подступающее наслаждение. Но неожиданно Колян смял ее платье в кулаке и резким движением разодрал до пояса.
– Чего глазами хлопаешь?! Потерпи немножко, сейчас будет лучше. Наклонись!
– Коля,
– Я сказал – ниже! Ах, мешают трусы? Ну, это дело поправимое, – сильным рывком Николай сорвал с ее бедер узенькие кружевные трусики и отбросил в сторону. – Теперь-то тебе ничего не мешает? Так ведь лучше, верно? Еще ниже наклонись. Вот так! А теперь подожди меня, крошка, и не думай распрямляться, если не желаешь для себя неприятностей. У меня, знаешь ли, сегодня очень скверное настроение. А твоя поза меня очень возбуждает!
Николай неторопливо расстегнул ремень, снял рубашку, отбросил ногой сползшие брюки.
– Сейчас мне предстоит нелегкая задача: доказать, что я самый лучший в мире любовник. И знаешь, моя радость, я готов взять эту колоссальную высоту. Так ты готова? – обхватил Колян супругу за талию. – Может быть, скажешь какое-нибудь ласковое словечко и вдохновишь меня на покорение вершины? «Любимый», например… Молчишь? Ну ладно, я готов и так.
И он резким движением вошел в нее, заставив женщину непроизвольно вскрикнуть.
– Ну как тебе наука? Ты мне ответь откровенно, кто тебя так имел? А?! Ну-ка расскажи!
Руки Коляна потихоньку переползли к грудям жены.
– Ответь мне, Надежда, кто еще тебя способен так охаживать? Ну? Громче говори, ничего не слышу. Громче, если не хочешь без титек остаться! – крикнул он, с силой сжимая груди жены.
– Ты, Коля.
– Я сказал тебе – громче! – сжал он в ладонях ее груди.
– Ты!
– Вот так-то лучше. А теперь по-другому давай. В любви должно присутствовать разнообразие. Повернись ко мне, а теперь обопрись о стену.
Николай раздвинул ноги Надежды в стороны и уверенно распял ее на стене.
– Дрожишь?! Тебе хорошо?! Ну ответь мне, кто бы тебя еще так смог?! Кто?!
Наконец он дернулся в конвульсиях и застыл. Надежда, воспользовавшись передышкой, выскользнула из его ослабевших рук.
– Все, – бесцветно объявил Колян. – Надька, предупреждаю тебя, если что-нибудь с твоей стороны паскудное замечу, урою, как крысу! Даже могилки твоей никто не отыщет.
– Коля, зачем ты так? – глаза Надежды наполнились слезами. – Ты же не был таким. Я же тебя помню совсем другим. Что с тобой случилось? Может, тебе нужна моя помощь, так ты скажи.
На мгновение в лице Николая произошла какая-то перемена, Надежде даже показалось, что он стал тем прежним парнем, которого она когда-то знала. Однако следующая фраза мгновенно и безжалостно лишила ее всех иллюзий:
– Полотенце подай – не видишь, что ли, хер весь мокрый, – зло буркнул Колян. – Ну и как твоя давалка, не пострадала?
Он с силой вырвал из ее рук полотенце и хмуро объявил:
– Все, свободна! И чтобы не пищала сегодня у меня над ухом. Отдохнуть хочу капитально.