За пределом жестокости (Сборник)

Макеев Алексей Викторович

— Так, а вам, гражданин, что, больше всех надо? — неприязненно проговорил Лавриков.

Сверху послышался звон наручников.

— Я спрашиваю, вы-то чего выскочили? — продолжил Лавриков. — Идите себе, празднуйте! Я при исполнении. Гражданина задерживаю. Еще вопросы есть? Или тоже хотите в обезьянник? — Он снова позвенел наручниками.

— А можно поинтересоваться, товарищ капитан, какие у вам основания для задержания данного гражданина? — ангельским голосом произнес Крячко.

— Основания вас не касаются, — веско ответил Лавриков. — Это служебная тайна. Вернитесь

в квартиру.

— Да не могу я вернуться, — простодушно сказал Крячко. — Я там никого не знаю. Вот с этим самым гражданином и пришел. Надеялся на халяву кайфануть, а ты, капитан, весь кайф поломал. Как я теперь вернусь — сам подумай!

— Во-первых, ты мне не тыкай! — уже начал психовать Лавриков. — Во-вторых, проваливай! Хочешь — туда, хочешь — куда угодно. А будешь ко мне приставать — точно в трезвяке переночуешь. Как минимум. А то и как соучастник пойдешь!

Гуров и остальные, с большим интересом прислушивавшиеся к разговору, вдруг различили невеселый, но явственный смешок. Кажется, бедному Артюхову стало смешно, несмотря на всю двусмысленность ситуации.

— Ты чего скалишься?! — набросился на него Лавриков. — Нализались, суки! Ну, ничего, сейчас из вас обоих дурь выбьют!..

— Ты меня извиняй, капитан! — развязным голосом сказал Крячко. — Но прежде чем ты нас арестуешь, хотелось бы все-таки узнать твою фамилию…

— Сейчас узнаешь! — угрожающе прошипел Лавриков.

Неизвестно, что он собирался дальше делать, но Гуров решил больше не испытывать судьбу. Он вышел из-за поворота лестницы и быстро поднялся на несколько ступенек.

— Ну что ты к нему пристал, Стас! — с упреком произнес Гуров. — Это капитан Лавриков из областного управления. Наш коллега и беспощадный борец с преступностью. Нарушителей закона носом чует. Вот поди ж ты, учуял Артюхова и примчался аж из области! Чистый Бэтмен!

Капитан Лавриков на некоторое время превратился в соляной столб. Он смотрел на Гурова такими глазами, что тому невольно пришла на память та ночь, когда в доме Левитина его на три голоса убеждали в существовании привидений. Лавриков смотрел именно так, будто увидел привидение.

Но так продолжалось недолго. Капитану все же удалось взять себя в руки. Он кашлянул, поправил портупею и сделал то, чего от него никто не ожидал.

— Та-а-ак! — произнес он скучным голосом. — Похоже, меня разыграли. Виноват, мне пора идти. Вы, гражданин Артюхов, свободны. Произошло недоразумение.

Он как ни в чем не бывало шагнул вниз, но Гуров заступил ему дорогу.

— Минуточку! Недоразумение, конечно, имело место, — сказал он. — Но мы горим желанием выяснить его причины. А потому отдайте оружие, капитан Лавриков, и следуйте за нами!

— А вы кто такие? — изменившимся голосом спросил Лавриков. — Я вас не знаю. Я при исполнении.

— Мы тоже при исполнении. Извините, не представились. Я — старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров. А человек, которого вы собирались запереть в обезьянник, — старший оперуполномоченный полковник Крячко. Здесь со мной подполковник Милютин и уже знакомый вам майор Стенин…

— А-а-а! —

вдруг дико заорал Лавриков и боднул Гурова головой в подбородок.

Гуров успел отпрянуть и откинуть полу плаща, выхватывая пистолет. Увидев оружие, Лавриков как тигр прыгнул вбок и врезался в Крячко. Они упали на площадку вместе. Но Лавриков тут же вскочил и помчался вверх по лестнице, на бегу расстегивая кобуру.

— Стоять! — крикнул Гуров.

Лавриков обернулся на бегу и направил на него пистолет. Выстрела, однако, не последовало — капитан забыл снять его с предохранителя. Выругавшись, он перепрыгнул через три ступеньки и выскочил прямо на Третьего, который спускался сверху.

Третий отточенным движением выбил из его руки пистолет, а вторым движением двинул капитана в челюсть. Лавриков без звука полетел назад, где его на нижней площадке встретил Крячко и вторым ударом в челюсть отправил в нокаут. Лавриков рухнул на каменный пол, разбросав руки и закатив глаза. После двух молодецких ударов челюсть его заметно увеличилась в объеме.

— Ну, артисты! — с неудовольствием прокомментировал Гуров, разглядывая заметно округлившуюся физиономию капитана. — Если у него сломана челюсть и он не сможет разговаривать в ближайшие тридцать минут, я просто не знаю, что с вами обоими сделаю! Вы отдаете себе отчет, что ему с минуты на минуту будут звонить?

— Виноват, товарищ полковник! — хмуро сказал Третий. — Но я легонько. Не должна сломаться. А насчет звонка… Звонить тому парнишке могут.

— Точно! — встрепенулся Гуров и махнул рукой Крячко. — Что хочешь делай, а приведи этого в чувство! А мы с Артюховым…

Он кивнул Артюхову и подвел его к дверям квартиры.

— Квартплату тебе отдали?

— Не-а, — сказал Артюхов. — Просили подождать. Говорят, на мели сейчас.

— Ага, значит, как гулянки устраивать — деньги есть, а за квартиру платить — на это денег нет! — сердито сказал Гуров, нажимая на кнопку дверного звонка. — Сейчас разберемся!

Дверь на этот раз открыл сам Владик, программист и глава молодого семейства. Он был весел и растрепан — должно быть, оттягивался вовсю, — но, вновь увидев перед собой Артюхова в компании незнакомых людей и неподвижное тело милиционера на полу, растерялся и даже слегка побледнел. Его друзья, с гомоном высыпавшие в прихожую, тоже притихли.

— Значит, за квартиру платить не желаем? — сердито спросил Гуров, глядя Владику в глаза.

— Де… денег нет, — промямлил молодой человек. — А вы кто?

— А я из милиции, — сказал Гуров. — Наши люди у тебя уже были. И предупреждали, между прочим, об Артюхове. И советовали, как лучше поступить, когда он появится. Но ты предпочел выбрать самый худший путь.

— А что? Что я выбрал? — заволновался Владик. Хмель с него как рукой сняло. — У меня годовщина свадьбы. Мы просто веселимся…

— В разгар веселья ты вышел на лестничную площадку и позвонил кому-то. Меня интересует — кому. И, разумеется, номер телефона тоже.

На Владика было жалко смотреть, в одну минуту из весельчака и отвязного парня он превратился в раздавленное несчастное существо.