За пригоршню гильз
Шрифт:
– Когда точно это случилось? – попросил я уточнения.
– Да вот, на прошлой неделе! Погоди, сейчас скажу… – Ривера наморщил лоб, припоминая детали. – В четверг, кажется. Да, точно – в четверг! Мы с пацанами в ту ночь еще ширнулись и подумали, что это нас так круто вштырило! Ну, типа глюки у нас начались – «дохлое» железо включилось и стало нам сигналы посылать.
Мы с Таном вновь переглянулись: Хэнк тоже проснулся в прошлый четверг. Совпадение? Определенно нет.
– Сигналы? – переспросил я.
– Да. Железо запищало. Морзянкой.
– Да неужели? И как вы догадались, что это морзянка?
– Рамон догадался.
– И как вы расшифровали то, о чем вам пищало из-под дивана это железо?
– Через «Яндекс», разумеется, а через что еще? Нашли плагин, куда загрузили через микрофон это пиканье, и он выдал нам текстовый перевод. Что-то типа «Открутите такую-то крышку и нажмите три раза подряд такую-то кнопку, если вы меня слышите и понимаете»… Ну, мы открутили, нашли кнопку и нажали, как нас просили.
– Ага! И после этого вам начали поступать инструкции от неизвестного адресата! – догадался я.
– Все верно, чувак, – подтвердил Хулио. – Ваш адресат пропикал нам оставаться на месте и ждать тех, кто явится за прибором. Назвал нам опознавательный код, по которому мы вас узнаем. Сказал, что наш адрес ему не нужен, потому что он отслеживает прибор через спутник.
– Деньги тоже он вам пообещал?
– Само собой, он. Полмиллиона юаней! Нормальная сумма.
– И вы ему поверили?
– А почему нет? Если бы нас засекли миротворцы, у которых мы украли эту штуку, зачем им с нами связываться и что-то обещать? Они бы просто пригнали сюда роту солдат, окружили нас и приказали бы сдаться.
Вот тут он был абсолютно прав – нынешние хозяева Омахи именно так и поступили бы. А игру с латиносами мог затеять лишь тот, кто подобным образом играл сейчас с нами.
Что ж, пускай не все, но кое-что прояснилось. Выглядело это примерно так. Хэнк был сложной машиной, которую могли собирать не на одном заводе. И вот вышедший из спячки робот проводит очередную самодиагностику, вновь не обнаруживает у себя какой-то детали, но вместо того, чтобы, как раньше, оставить все как есть, решает это дело исправить. Потому что теперь у него появилась такая возможность. Или, может, не у него, а у тех, кто им управляет, но в данный момент это не суть важно.
Нужная Хэнку деталь была оснащена чем-то вроде устройства слежения с бипером, поэтому отыскать ее оказалось несложно. По состоянию района, в котором она обнаружилась, стало понятно: или она находится под завалами, или сегодня ею владеют обитатели того района. Которые почти гарантированно являются борзами. А стало быть, и общаться с ними надо соответствующе.
На удачу робота, Хулио, Рамон и Фалько оказались сообразительными борзами, с коими повезло установить контакт. Было очень разумно пообещать им деньги: серьезные, но не астрономические. Это придало вранью Хэнка должное правдоподобие. Заброшенная борзам лакомая приманка притупила в них недоверие, которое они испытывали, общаясь с куском пикающего железа. И вынудила их пойти на риск, оставшись там, где их обнаружили, чтобы получить обещанную награду. Вместо которой Ривера сотоварищи огребли в итоге люлей от китайского морпеха и были вынуждены отдать свое сокровище бесплатно.
Этот тонкий психологический трюк с мнимым полумиллионом юаней полностью доказывал правоту Рынды. В
Почему он был уверен, что у нас хватит сил отобрать груз у борзов? Наверное, потому что в городе, где запрещалось носить оружие, Вэй и Рында сами являлись ходячим смертельным оружием. И имели весомое преимущество перед подавляющим большинством борзов. Но откуда Хэнк узнал, что они – эксперты по рукопашному бою, если он ни разу не видел, как они машут кулаками и ногами? Определить такое на глаз мог только опытный человек, отличающий настоящего спецназовца от обычного крепкого парня по выправке, пластике движений и множеству других незначительных деталей.
Человек – но никак не робот! Робот с его чисто математическим прагматизмом, напротив, не послал бы двух-трех человек туда, где они рисковали нарваться на противника, превосходящего их количеством. Робот оценил бы ситуацию с помощью математических знаков «больше», «меньше» или «равно». Человек же – по иным критериям, многие из которых вообще не имели бы отношения к математике…
Кто бы ни рулил Хэнком, теперь мы доподлинно знали, что нас используют в своих целях живые люди, а не взбрендившая машина. Этот факт слегка утешал наше самолюбие. Вот только практической пользы от него было чуть – пушки робота все еще оставались нацеленными на наш товар, и мы по-прежнему были вынуждены ему подчиняться…
19
– Заедем на овощную базу, – сказал Вэй после того, как мы покинули убежище борзов, оставив их зализывать раны, сокрушаться о пропавшей награде и проклинать наше вероломство. – Купим ящик чеснока. Самога вонючега. Потом засунем в него железяку и посмотлим, что получитса.
– Плохая идея, – покачал я головой. – Кто-то уже наверняка пытался провозить контрабанду через блокпосты Омахи таким способом. Так что вонючий ящик не отпугнет солдат, а наоборот, вызовет у них еще больше подозрений. Лучше сделаем вот что. Латиносы заикнулись, что в городе есть скупщики краденого. Если разыщем их, они помогут нам переправить железяку через периметр – с их-то опытом и связями!
– Пледлагаешь велнутьса и снова доплосить Хулио?
– Это был бы простейший вариант. Только нам он даст больше вреда, чем пользы. Хулио, конечно, расскажет, к кому обратиться, а как только мы уйдем, он тут же свяжется с этими скупщиками, скажет, что мы его ограбили, и попросит их нас задержать. А эти скупщики – ребята посерьезнее шайки Риверы, и с ними мы без оружия не справимся.
– А вдлуг он им уже позвонил?
– Маловероятно. Зачем? Ты накостылял громилам Хулио, и теперь он считает нас крутыми парнями. А у крутых парней наверняка был заранее подготовлен маршрут отхода из города с товаром. Тогда как, расспрашивая борзов о скупщиках, мы, считай, сами признаемся им в том, что у нас нет в Омахе «крыши». А такую подробность нам афишировать крайне нежелательно.