За семью печатями
Шрифт:
– Как видишь, тёзка, обряд очень простой! Те же четыре стихии и лучи восходящего Солнца. С этого момента его характеристики начинают меняться. Из осеннего оно становится полностью зимним, и начинается его подъём, – услышал я знакомый голос ведуна.
Он стоял голыми ногами на снегу, одетый в длинную белую рубаху, и улыбался.
– Ты, наверное, спустился с небес? – засмеялся я. – Тебя же в бане не было.
– Просто ты меня не заметил. Это и понятно. Кругом столько красавиц, что тебе не до старика. Дело-то молодое!
– Да я на них ещё и не смотрел.
– А ты взгляни и на чувственном плане осознай, что ты должен. Иди, не стесняйся! Любуйся! Подари нашим девчонкам
– Подойди сюда, Ар, – позвала меня Светлена. – Знакомься, здесь все наши. Они из соседнего хутора, что на той стороне реки. Это Радмила, – представила она мне божество в женском облике.
Девушка поднялась со скамейки, и от её совершенства и красоты у меня закружилась голова. На меня смотрели огромные, широко расставленные, умные, пронизывающие глаза. Её иконописное лицо, казалось, изваял небесный скульптор. То же самое можно было сказать и о фигуре. Высокая, красивая шея, необыкновенно правильные, чуть покатые плечи, совершенная форма груди и плоский, подтянутый живот! Поразила осиная талия девушки. Казалось, она была тоньше, чем у стоящей рядом Светлены. Но больше всего меня удивили круглые, мощные бёдра и стройные, высокие голени красавицы. Невольно возникло впечатление, что её ноги вытачивались на особом станке. И не человеком, а самим богом.
– Радмила учится в Архангельске. Она мастер спорта по конькам, – сказал несколько слов о своей подруге первая Света. – Как тебе она?
– Моё мнение, что Радмила – само совершенство!
Услышав мои слова, красавица улыбнулась. В её улыбке я не увидел ничего честолюбивого, надменного и эгоистичного. Простая милая улыбка умной девушки. Вот и всё. Через пару минут Светлена познакомила меня ещё с тремя такими же живыми богинями. Все они были разного роста, но великолепно сложены, голубоглазы и русоволосы. От красоты и, совершенства форм и линий, цвета глаз, блеска кожи мне стало не по себе. Надо было срочно успокоиться. И понять увиденное. И я, поклонившись своим новым знакомым, поднялся на свою полку. Вскоре рядом со мной примостились и обе Светы. Через минуту вслед за ними пришла Даша. По ней было видно, что девушка растеряна.
– Как тебе, Дашенька, здешняя публика? – посмотрела на неё Светлада.
– Дура я, вот что, – тихо сказала она. – Считала себя непревзойдённой красавицей. А здесь, куда ни посмотри, такие девчонки, что глаз оторвать невозможно. А парни какие!
– Они по породе нисколько не хуже девушек, – отозвалась Светлена.
– Теперь ты понимаешь, Даша, куда мы тебя привезли? – поднялась со своей скамейки Светлада. – Ты должна осознать, что все наши хуторские – это особая порода людей белой расы. Нас совсем мало. Но они, – показала девушка на лежащих на полках и стоящих внизу парней и девушек, – её генетический неприкосновенный фонд. Ты же хотела подарить свои гены городским дегенератам. Прости меня за прямоту.
– Но ведь я полукровка, – вздохнула Дашенька.
– Ну и что? Твоя мать из карелов, но очень хороший человек, и в молодости была красавица. И потом, ты же копия матери твоего отца. Здесь тебя приняли как свою. Некоторые парни тобой любуются. Ты их идеал, а не мы, и не Радмила с подругами. Разве не видишь?
– Вижу, – улыбнулась Даша. – Но ведь и Ара ваши
– Во-первых, не ваши, а наши! – подняла свою красивую голову Светлена. – И, во-вторых, он и так свой. Ар прошёл ту же школу, что и все мы. Только глаза у него зелёные. Отец говорит, что у сибирских челдонов в основном именно такие глаза.
Но тут разговор девушек прервал голос Добрана Глебыча.
– Хватит стрекотать! Второй заход!
С этими словами старейшина открыл каменку и плеснул туда ковш горячего берёзового настоя. И снова все, кто лежал на верхних полках, взялись за веники. После второго купания в снегу и игры в догонялки по сугробам, я попросил обеих сестёр познакомить меня ещё с одной группой красавиц. Они привлекли моё внимание тем, что вместо снега обливались колодезной водой.
– Это те, кто несколько лет прожили в городах. Им снежные ванны пока запрещены, могут заболеть, – объяснила мне поведение этих девушек Светлена. – А насчёт знакомства, как угодно. Можно сейчас, а можно на празднике!
– Лучше сейчас. Там тоже такие, как вы, красавицы.
– Красивее нас! Совершеннее и нежнее. Мы с сестрой несколько грубоваты.
– Ничего вы не грубоваты! – возразил я им. – Просто атлетичнее. Я тут решаю задачу пропорции золотого сечения. И хочу их сравнить с теми, кого я уже видел.
– Вон оно что! – переглянулись обе Светы. – Ну что, Даша, пойдём вниз, знакомиться. Раз ты с нами, то тебе надо знать всех. Прежде всего, девушек-сверстниц. С парнями тебя сведёт праздник. На то он и создан, чтобы люди сходились друг с другом.
– Ни с кем я сходиться не хочу, – буркнула Даша.
– И не надо, – улыбнулась ей Светлена. – Просто необходимо знать всех наших в лицо.
Через несколько минут я оказался в круге заинтересовавших меня красавиц. Мое сознание восхищалось и любовалось девушками: их тонкими чертами лица, абсолютными линиями тела, и я ловил себя на ощущении, что передо мною один и тот же образ, одна и та же пропорция, только выражена она в многообразии. После третьего пара, когда вся наша банная команда собралась в массажной и моечной, я почувствовал то, что ещё недавно мне было недоступно. Не умом, а чем-то другим стал ощущать, что смогу видеть теперь не только пропорции золотого сечения человека, но и всего живого. Значит, мир открылся для меня совсем с другой стороны. С той, с которой я и не ожидал. Осознание того, что теперь мне доступна божественная гармония всего сущего, пьянило. Я улыбался девушкам и парням, безо всякого стыда любовался совершенством и тех, и других, и они, понимая меня, тоже улыбались. Наконец, в моей душе всё стало на место. Я понял суть высшей гармонии. Вот она, та линия, которой надо следовать по жизни. Её не надо рассчитывать, просто надо научиться её чувствовать. И путь к этому состоянию лежит через осознание совершенства красоты женщины, не придуманной кем-то и разрекламированной, а подлинной – божественной, той, какой должен обладать гармонично развитый и генетически здоровый человек! Мне мучительно хотелось найти белого волхва и поблагодарить его за подарок. Рассказать ему о своих новых ощущениях, но старика нигде не было.
«Так вот почему и мужчины и женщины тысячи и тысячи лет в прошлом мылись вместе в банях и купались в купальнях? – наконец, дошло до меня. – Тут не только обмен энергиями, здесь совсем другое. С помощью магнита притяжения к противоположному полу на чувственном плане включается осознание божественного кода геометрии высшего порядка, той, которая называется пропорцией золотого сечения!»
От счастья того, что я приобрёл, мне хотелось обнять всех окружающих. И знакомых, и ещё незнакомых.