За твоей спиной

Болотина Ксения Александровна

— Беги!!!

Вскинула глаза, натыкаясь на мамин безумный взгляд. Ноги подогнулись от паники и ужаса, от падения спасли перила, которые я сжимала до побелевших костяшек.

— Беги. — едва различимый шепот вырывает из ступора.

Холодные, серые глаза блестящие торжеством и предвкушением. Тонкие губы изогнутые в кривой ухмылке и огромная рука сжимающая мамину шею все сильнее и сильнее.

— Беги. — уже даже не шепот, просто движение посиневших губ.

Бросаю последний взгляд на того, кто возвышается у мамы за спиной, чья рука прямо сейчас лишает ее дыхания. Хочется сбежать вниз, с диким криком наброситься

на мужчину вцепившись ногтями в его холодные глаза. Разбить в кровь тонкие губы что бы не видеть этой ухмылки. В представлении всегда все просто, на деле же… Что такая пигалица как я сможет сделать этому двухметровому детине? Да нас двое, но не думаю, что это составит для него проблему.

Словно в тумане взлетаю на второй этаж, бег на приделе сил и возможности. В голове навсегда отпечатался ненавистный образ, и только мысль о том, что я должна быть сильной, что бы отомстить не дает мне скатиться в пучину истерики.

Захлопываю хлипкие двери, поворачивая ключ в замке, вряд ли для него это преграда, но даже выигранная минута для меня ценна как никогда.

Не задумываясь, прыгаю из окна, руки обжигает болью. Не время сейчас отвлекаться на пустяки, хватаюсь за ветку, продвигаясь ползком к толстому стволу дуба. Сколько раз я стояла у открытого окна пытаясь привыкнуть к пугающей высоте. Не меньше десяти минут всегда уходило на уговоры себя любимой и только после этого я аккуратно переползала на тонкую ветку, что бы уже через несколько минут нестись по промокшей от росы траве на встречу с друзьями.

Тогда предвкушение не перекрывало страха высоты, сейчас же страх за собственную жизнь перекрывал абсолютно все.

Разжимаю пальцы и тут же напрягаюсь готовая к боли, но оказываюсь в тепле, прижатая сильными руками к широкой груди.

— Тихо, тихо. — шепчет на ухо знакомый голос — Кроха, успокойся, это всего лишь воспоминания. Все хорошо, дыши. Я рядом.

— Просто воспоминания. — повторяю вслед за голосом. — Все хорошо. — умом понимаю что я в безопасности, вот только тело помнит все в мельчайших подробностях и фантомная боль не желает отступать, по прежнему обжигая колени, выкручивая плечи, царапая спину.

— Да что с тобой не так?! — крик наполнен злобой и предупреждением — Почему каждый раз как ты оказываешься в зоне ее видимости, она должна из-за тебя рыдать?!

Тональность голоса набирает обороты, злость в нем шипит подобно раскаленным каплям лавы и мне бы испугаться, сжаться в комок, но все во мне тянется вслед за этим чарующим тембром голоса.

— Раскрой глаза! — тихий, спокойный голос. Он никогда не кричит всплывает информация отодвигая боль немного дальше, делая ее чуть менее ощутимой. — У нее приступ панической атаки. В этот раз она плачет не из-за меня.

Суть разговора проходит мимо меня, все на что хватает сил, это цепляться за их голоса, ловя малейшую смену интонаций.

— Ох, черт! Скажи, что ты знаешь что делать, потому что я ничерта в этом не понимаю.

Хочется крикнуть, что бы они продолжали говорить, неважно о чем, да пусть хоть анекдоты со сказками рассказывают.

— Просто продолжай говорить, — словно прочитал мои мысли — только слыша мой голос, она понимает, где реальность, а где воспоминания. Во всяком случае, так было раньше.

— Что должно было измениться сейчас? В любом случае, у нас не такой уж большой выбор, ведь так?

— Раньше

она мне доверяла.

— А потом ты потоптался на ее чувствах и сбежал как последний трус.

— Не говори о том, чего не понимаешь. Она еще молода, у нее вся жизнь впереди что бы найти того, кто ее действительно достоин.

— Ты чертов мудак, она человек, не игрушка. Она ходит, разговаривает, дышит, чувствует. Она черт возьми личность которая вправе принимать решения самостоятельно!

— Она ребенок!

— Продолжай себя в этом убеждать. Ведь так намного проще, можно как долбанный страус спрятать голову в песок. Только будь готов к тому, что однажды придет тот, кто со всей силы пнет тебя под зад. Почему она все еще не приходит в себя?

— Слишком глубоко погрузилась.

— Ты же как-то справлялся с этим раньше! Сделай хоть что-нибудь.

Я слышала каждое слово, понимала смысл сказанных ими фраз, но как-то не правильно, они будто проходили сквозь меня, не задерживаясь, ни на секунду. Вокруг темнота, нет дома и старого дуба. Страх и паника отступили, только приглушенная боль все еще была со мной, мешая мне всплыть на поверхность, вспомнить говоривших, наконец-то увидеть их лица.

ОЛЕГ

Смотрю на этих двоих и понимаю, ничерта у них не получится. Рано или поздно Змей окончательно слетит с катушек и Ксюшке тогда никто и ничто не поможет. Судя по тому как он ее сейчас обнимает, случится, это очень скоро. Прислушался к сбивчивому хриплому шепоту Змея, мдааа, проняло мужика не по-детски даже руки, поглаживающие хрупкую спину, дрожат. Стянул с себя куртку, встряхнув, расстелил на земле. Кто знает, как будет дальше? Артур понял без слов, хотя казалось, даже не смотрел в мою сторону. Уложил Ксюшку поверх и стянув уже свою куртку укутал мышку. Еще бы на размер больше и можно было бы ее укутать с ног до головы. Действительно маленькая. Напряг память, да она мне носом даже до ключицы не достает, а Артур выше меня на несколько сантиметров, на пять или даже семь… Как-то раньше об этом не задумывался, для него она действительно кроха, растопырит свои пальцы и двумя руками сможет полностью накрыть ее спину. Я бы на его месте наверное тоже боялся ее сломать.

— Девочка моя хорошая, — сдавленный голос, то и дело срывающийся на хриплый шепот-Давай, возвращайся обратно. Не пугай старика, нервы последнее время и так не к черту, еще немного и я поседею.

Перевел взгляд на мышку и не сдержавшись передернулся. В свете луны кожа на лице отливала синевой, а распахнутые, безжизненные глаза вспыхивают серебристыми искрами от любого движения Артура. Живая кукла. А если? Мелькнула в голове страшная мысль, затапливая все внутри злостью и отчаяньем.

— Арт? — не узнал собственный голос, до того надрывно и сдавленно он прозвучал.

На секунду во вскинутом взгляде Змея мелькнул вопрос, но видимо что-то разглядев в моем лице, отрывисто мотнул головой.

— Раньше она практически постоянно так сидела, сейчас только при приступах.

— Ну же кроха, не заставляй меня принимать крайние меры. Думаю, тебе это не понравится после того, что я тебе наговорил. — провел дрожащими пальцами по бледным щекам и столько в этом прикосновении было нежности и трепета, что даже у меня все внутри перевернулось.

— Маленькая моя, надеюсь, ты меня простишь.