За твоей спиной

Болотина Ксения Александровна

Для меня никогда не было проблемой наблюдать за целующимися людьми. Ведь это просто и естественно, но то, что я видел сейчас, было откровенным признанием в своих чувствах. Каждое легкое поглаживание пальцев, то с какой нежностью он обнял лицо мышки своими огромными ладонями, как несмело, с судорожным вздохом обвел ее губы большим пальцем. Признание в любви, обещание всегда приклоняться только перед ней одной, именно эти слова приходили на ум глядя на них.

Словно завороженный, с каким-то маниакальным вниманием следил, как его рот накрывает пухлые губы, как прижимается все сильнее,

как…

Чертов вуайерист! Резко выдохнув, прикрыл глаза, давя им мнимое уединение. И это мужчина с легкостью может недрогнувшей рукой вогнать пулю в лоб? Не знал бы его раньше, решил бы что от и котенка не обидит. Дурак, видел бы он со стороны свои прикосновения наполненные нежностью и трепетом, да же бы не задумался о том, что может причинить ей вред.

Всегда считал любовь болезнью, пытался, как мог ее избегать. А сейчас, глядя на Артура, завидовал. Сколько женщин прошли через мои руки, размытые лица, мимолетные удовольствия, но что бы вот так…

Сдавленный всхлип, глаза распахиваются против воли. Мне бы отвернуться, а лучше вообще уйти, но готов спорить, на что угодно, что этот всхлип наполнен отчаяньем больше чем страстью.

— Зачем, — шепчет непослушными губами, а в глазах столько боли, что сразу и не поймешь что лучше, эта боль или тот безжизненный взгляд.

В душе огромной волной поднимается злость на этого идиота. И сам мучается и мышке рвет душу.

— У тебя снова был приступ. — ой дурааак, руки зачесались от мысли пересчитать ему зубы, кто знает, может в процессе и мозги на место встанут.

— Опять помогал? — мышка кривит лицо словно только что откусила внушительный кусок от лимона.

Поворачиваю голову к Змею, взглядом пытаясь сказать ему, что бы не вел себя как последний… да чтоб его! Никакой злости не хватает смотреть на его тупые кивания головой. Сейчас опять будут слезы, и на что спрашивается, надеялся когда затевал всю эту игру? Только Ксюшка зря страдала, а его так и не проняло.

— Не стоило, справилась бы и сама. Вон — кивает головой в мою сторону — Олег бы помог. — Голос звенит от злости и разочарования и только где то в глубине словно шум моря слышатся слезы. — Слишком дорого мне обходится твоя помощь. — напоследок обливает ледяным голосом полным презрения.

Два упертых барана, оба страдают, но стаять на своем будут до конца.

— Как это случилось? — отворачивается от Змея, глядя на меня.

— Нуу, — замялся, не зная выкладывать всю правду сразу или понадеяться на авось?

— сначала ты бродила кругами, а потом села и уснула. Артур появился сразу же после того как ты закричала.

— Значит знал. — не вопрос, утверждение еще и голос злее некуда, и судя по выражению лица, эту выходку Змей мне не простит. Придется опять ходить со сломанным носом. На что только не пойдешь ради объединения двух любящих сердец, вот только объединяться они как-то не спешат.

— Не только знал, но и контролировал. — буркнул, понимая, что все, отнекиваться смысла нет, а объясняться и извиняться я буду только перед одним человеком.

— Что же ты со своим контролем довел кроху до такого состояния? — прорычал Змей, готовый в любой момент кинуться на меня с кулаками. И знает же, что чувствую свою

вину, а значит, и отвечать толком не буду.

Перевел виноватый взгляд на Ксюшу, маленькая снова скривилась, косясь на Змея. Кажется, она уже возненавидела это извечное «кроха».

— Мышка, — позвал Ксюшу внимательно вглядываясь в выражение ее лица. Может быть ей и это прозвище не нравится?

Нет, вроде бы не кривится, только смотрит как то слишком сосредоточенно и обиженно.

— Ну прости дурака, я же не специально. Если бы хоть раз видел твой приступ я б тебя не то что за грибами, даже в кустики бы одну не отпустил. — Ксюша тут же вспыхнула, прижав ладони к пылающим щекам. — Хотя кусты ты помяла знатно и у нас теперь появилась новая тропинка. — выразительно посмотрел на ее грязные коленки.

— Ты это специально, да? — простонала мышка, краснея еще сильнее.

— Зато ты перестала трястись и даже улыбаешься. — Подмигнул, растягивая свои губы в улыбке, мышка опять не удержалась и широко улыбнулась мне в ответ.

— Десять — ноль, — тут же напомнил ей о нашем шутливом споре.

— Твоя улыбка настолько солнечная, что я просто не могу на нее не ответить, не смотря на то, что очень стараюсь этого не делать.

— Знаю, — в груди разлилось самодовольство и еще какое-то непонятное, но очень теплое чувство. Не сексуальна, не красивая…солнечная, мне нравится и самое главное подходит, интересно, она сказала то что думает или все же уже знает мое прозвище?

— И нагло этим пользуешься, — с наигранным осуждением покачала головой. — Давай уже, говори, что я там тебе должна? Десять раз подряд, не понимаю, как ты это делаешь, но спор есть спор.

Мысленно похвалил себя за то, что несколько дней назад затеял с ней спор. После ее очередного «и что ты вечно светишься как лампочка?» Вызвал ее на спор, указав на то, что она постоянно отсвечивает мне в ответ и я просто не могу удержаться, очень уж улыбка у нее красивая. Мышка удивилась, она оказывается, этого даже не замечала, но с хитрой мордашкой предложила поспорить на желание, глупая, думала, я прямо сейчас начну ей улыбаться и она, сможет сдержать ответный порыв улыбнуться мне в ответ. В ответ выдвинул новое условие, десять ответных улыбок за три дня и я загадываю ей желание. Пока мышка осмысливала новые условия, бодро потряс ее руку, скрепляя наше соглашение.

— Мышка, прости меня дурака, не думал, что все обернется таким образом. — уставился на нее своим фирменным взглядом, кот из мультфильма «Шрек» мог бы мне позавидовать. Обычно, на женщин это действовало безотказно.

— И все? — разочарованно протянула мышка. Вот ведь лиса! Хмыкнул, уловив направление своих мыслей, еще немного и разведу зоопарк.

— Нууу, хочешь, могу пожарить тебе картошку с грибами, про которую ты бубнила сидя под деревом? — Вспомнил, как она сидела под деревом напуганная, голодная и замерзшая. А ведь я об этом и не думал, привык, что сам могу без всего этого обходиться довольно длительное время. Понял одно, даже если простит она, то сам себя я прощу еще не скоро. — Правда не обещаю, что это будет вкусно. — не говорить же ей в самом деле, что я понятия не имею с какой стороны подходить к сковородке!