За все ответит Барон
Шрифт:
– Надо же, вам известно даже, где почивает мистер Лэррэби? – насмешливо пробормотал Дэйл.
– Ты слишком много мелешь языком! – окрысился Бад. – Ну, живо иди вперед!
Дэйл с фонарем в руке начал спускаться вниз. Спуск прошел без приключений. Правда, ступеньки немного скрипели, но дом оставался по-прежнему безмолвным.
От площадки второго этажа лестница расширялась, а пушистый красный ковер приглушал шаги. Все стены были увешаны картинами, миниатюрами и зеркалами, до бесконечности отражавшими тусклый огонек фонаря. Теперь Дэйл совершенно избавился от "мандража". Ему предстояла
Лестница вела в глубь узкого и длинного магазина. В другом его конце над застекленной частью входной двери красноватым светом горела лампочка. Дэйл жестом указал на нее Баду. Тот подскочил.
– Там есть кто-нибудь?
– Да нет же! Эта штуковина – для фараонов, – самодовольно усмехнулся Дэйл. – Если отключить сигнализацию, лампочка погаснет. И первый же "бобби", заглянув на Харт-роу, мигом сообразит, что тут происходит. Ясно? – Он торжествующе посмотрел на Бада. – И вы этого не знали? Ну, разве я не говорил, что вы новичок?
– И однако нам совершенно необходимо отключить сигнализацию... – пробормотал Бад.
– Не дергайтесь, у меня есть все необходимое. Но сначала скажите, где эта ваша бронированная комната?
Оба прошли в помещение за магазином, служившее Мэннерингу кабинетом. Убедившись, что тяжелые бархатные шторы плотно задернуты и не пропускают света, Бад зажег люстру. Перед ними была очень элегантная и удобно обставленная комната. Дэйл-Мандраж опять занервничал и кивнул на висевший на стене портрет мужчины лет сорока с дерзкой и слегка ироничной улыбкой, который сразу приковал его взгляд.
– Это Мэннеринг, да?
– Вероятно. А что?
– Да то, что мне не хотелось бы ссориться с подобным типом! – честно признался Дэйл.
– А зачем вам с ним ссориться?
– Неужто вы воображаете, что он будет сидеть сложа руки, после того как мы стибрим камешки? Готов спорить, он сам бросится на поиски! Если вы и в самом деле не знакомы с Мэннерингом, то наверняка слышали о нем! Или скажете, вы и газет не читаете?
– Пф! – нетерпеливо зашипел Бад. – У меня свое мнение насчет детективных подвигов мистера Мэннеринга! Все это только реклама для "Куинс"! Иди-ка лучше сюда. Я приподниму секретер, а ты скатай ковер – под ним должен быть люк.
На первый взгляд натертый до блеска наборный паркет казался совершенно ровным, но наметанный глаз взломщика все же разглядел крышку люка.
– Здорово сработано, – с видом знатока восхитился он. – Она на винтах?
– Да, – кивнул Бад.
Дэйл снял перчатки и пробежал нервными, чувствительными пальцами по крышке люка. Винтов оказалось всего четыре, и грабитель очень быстро их обнаружил, потом вытащил маленькую отвертку и освободил крышку люка.
– Здесь должен быть какой-то подъемный механизм, так ведь? – спросил он у внимательно наблюдавшего за работой Бада.
– Под средней паркетиной... да, вот под этой... ты нажимаешь на краешек – и она сдвигается.
Увидев, как паркетина съехала и открылась ручка, Дэйл одобрительно присвистнул.
– Ничего не скажешь – вы здорово все разузнали!
– Наконец-то ты понял, что я тебе не врал, – буркнул Бад и, тяжело вздохнув, добавил: – Вот только внизу все управляется электричеством, а если перерезать провода – включится сигнализация.
Подняв крышку люка, незваные гости увидели несколько цементных ступенек, а дальше – стальную дверь.
– Я не собираюсь резать провода, – заявил Дэйл. – Гораздо проще выключить ток. Где рубильник?
– Рубильники, – поправил его Бад. – Один – для освещения, второй – для сигнализации. Оба – в шкафу под лестницей. Но если мы выключим ток, сигнальная лампочка погаснет...
Дэйл пожал плечами, с состраданием посмотрел на новичка и надел перчатки. Потом, покопавшись в сумке с инструментами, вытащил переносную лампочку на батарейках.
– Видал? Эта штука поможет нам обмануть легавых.
На то, чтобы заменить сигнальную лампочку на двери, у Дэйла ушло всего несколько минут. После этого Бад отключил ток и оба грабителя вернулись в кабинет. Дэйл тщательно вытер крышку люка, где наверняка оставались отпечатки его пальцев, и, подхватив сумку со своим снаряжением, хотел было спуститься в люк вместе с Бадом, который обнаруживал крайнюю степень нетерпения...
И вдруг оба грабителя застыли, как громом пораженные неожиданным звуком: за их спинами раздался тихий вежливый кашель...
С замечательным единодушием Бад и Дэйл обернулись, и каждый потянулся к правому карману, но тут же с поразительной синхронностью оба жулика замерли и благоразумно подняли руки вверх.
На пороге кабинета стоял человек в полосатой пижаме, клетчатом халате и шлепанцах на босу ногу. Этот румяный старичок с растрепанными снежно-белыми волосами, изо всех сил старавшийся подавить зевок и держать широко раскрытыми заспанные глаза, выглядел очень симпатичным и совершенно безобидным. Но револьвер калибра 7,65, который он твердо держал в правой руке, сразу внушил грабителям должное почтение. На всякий случай Дэйл и Бад подняли руки еще выше. Старичок удовлетворенно улыбнулся, потер левый глаз, зевнул... но дуло револьвера не отклонилось ни на миллиметр.
Из-под темного шарфа слышалось прерывистое дыхание Бада. А Дэйл-Мандраж, в полной мере оправдывая свою кличку, непроизвольно отбивал зубами чечетку.
– Благодарю, что вы подняли руки, не дожидаясь моей просьбы. Это очень любезно с вашей стороны, – мягко заметил старичок. – Не беспокойтесь, вам не придется долго ждать... полиция приедет очень скоро... Вот только...
Он замялся, а потом с обезоруживающим простодушием добавил:
– Вот только не знаю, как мне удастся набрать номер, не выпуская револьвера из рук... Может, вы согласитесь мне помочь? Телефон у вас за спиной, на столе. Будьте любезны, наберите девятьсот девяносто девять...
– Перестаньте издеваться над нами, Лэррэби! – не выдержал Дэйл.
– Вот как? Вы знаете мое имя? – обрадовался старик. – Это очень многое проясняет... Ну что ж, раз вы не желаете звонить в полицию, идите в уголок, вон туда, слева от окна, и не шевелитесь. Вероятно, те, кто рассказал вам обо мне, упомянули также, что я сильно привязан к "Куинс" и к его хозяину? Так что при первом же вашем движении буду стрелять без колебания. Впрочем, это меня очень огорчило бы – я прескверно стреляю и, целясь в руку, запросто могу угодить в голову. Мне это было бы крайне неприятно...