За закрытыми ставнями
Шрифт:
— Безусловно, Рудольф Антонович, иначе не был бы на террасе сдвинут стол, который легко было обойти, и не было бы опрокинуто кресло. На ступеньках убийца оступился, что показывает глубокий след левой ноги, сломанный куст роз и загадочный кусок шелковой материи на нем.
— Вы продолжаете утверждать, что остальные найденные следы принадлежат не одному только Брандту?
— Да, Рудольф Антонович, по–моему, не одному ему. Слов нет, они очень похожи, но, не говоря уже о разнице в оттиске подошвы, второй след принадлежит
— Больше ничего не имеете сказать?
— Ничего пока, Рудольф Антонович.
— Не много. Когда думаете выехать на юг?
— Через два–три дня.
— Можете пока уходить и прошу являться с докладом, по возможности, ежедневно.
Глава 19
Спиритический сеанс
Квартира доктора Карпова ярко освещена. Ждут гостей.
Сегодня спиритический сеанс и приглашенных очень много.
Зинаида Николаевна волнуется. Еще бы: приглашено много посторонних, и вдруг постигнет неудача.
Ведь эти же профаны не понимают, что явления нельзя создать по заказу. Иногда самый сильный медиум может оказаться нездоровым, или не в настроении, а то и в самом кружке, в особенности, когда присутствует столько новичков, не окажется необходимой гармонии.
Положим, Волжина уверяет, что у Прайса не бывает совершенно пустого сеанса. Он говорил ей, что связь его с потусторонним миром очень сильна, но…
— Боже, Боже, — только бы не осрамиться!
Наскоро обежала Зинаида Николаевна всю квартиру. Кажется, все в порядке. В столовой приготовлен холодный ужин, по первому требованию подадут кипящий самовар.
Заглянула в сеансовую комнату. Посредине совершенно пустой комнаты поставлен довольно большой, массивный круглый стол, а вокруг него простые деревянные стулья. В одном углу устроен павильон для медиума, в котором тоже поставлен один стул и лежит веревка, на случай, если, по просьбе медиума, придется связать ему руки и ноги.
Перед стулом, предназначенным для председателя кружка, лежит на столе затянутый красной тканью электрический фонарь.
На окнах спущены тяжелые шторы, воздух освежен, после чего комната нагрета.
Вот раздался первый звонок.
— Я была уверена, что застану вас здесь, Зинаида Николаевна, — сказала Волжина, входя в сеансовую комнату. — Кажется, вы волнуетесь? Нет основания, положительно нет. Сегодня утром я видела Прайса, у него прекрасное самочувствие, и он обещает показать нам полную материализацию. Вот увидите, что завтра вся Москва заговорит о нашем кружке, а ваше имя, как устроительницы и организаторши, будет у всех на устах. Кого вы пригласили из новичков?
— О, милая! Вы сейчас поймете мое волнение за успех сегодняшнего вечера. Будут: генерал Висс, графиня Мирская, князь Волин, княгиня Южина, граф
— Ого, какой титулованный букет! бедный покойный Ромов, много бы он дал за право присутствовать здесь. А, впрочем, может, он посетит нас сегодня.
— Ой, нет, я бы этого не хотела!
— Вы правы, если они явятся все трое, то зальют кровью всю вашу квартиру.
— Какие ужасы вы говорите, моя дорогая, и потом нельзя отзываться так шутливо–непочтительно о мертвых да еще в сеансовой комнате, перед самым сеансом.
— Бегу, бегу отсюда, на меня уже пахнуло запахом крови. А что слышно нового по поводу этого ужасного дела?
— В серьезных кругах гробовое молчание. Кнопп оказался не на высоте. Помилуйте, прошло уж более четырех месяцев, а он ни с места.
— Этак по улицам скоро ходить нельзя будет, — среди белого дня резать начнут.
Раздался звонок… другой… собираются гости.
Через четверть часа гостиная Зинаиды Николаевны наполнилась приглашенными участниками сеанса и гудела, как улей.
Разговор был чисто светский. Слегка тронули политику, состав министерства, финансы, новые назначения и т. д.
В уголке сгруппировалась молодежь. Там было оживленно и весело, слышался смех. Болтали о литературе, музыке, театре, предстоящих балах и, само собой, не обошлось без легкого флирта.
Ожидали прихода Прайса, который, как и подобает главному действующему лицу, немного запоздал.
Знали его почти все. Этот человек удивительно умел незаметно втереться. Мнения о нем разделялись: одни считали его совершенно безличным, а другие, наоборот, личностью весьма загадочной и подозрительной.
— Вот наш милейший Владимир Михайлович, — улыбнулась хозяйка в сторону Захарова, — так просто будто его самого считает выходцем с того света и предсказывает, что он сегодня пригласит к нам своих потусторонних сожителей.
— Я и не беру обратно своего мнения. От него, по временам, даже пахнет какой–то сыростью, точно он обитатель склепа.
— Ну, молодой человек, от покойников несколько иной запах бывает, — густой октавой засмеялся генерал Висс.
— А я просто приписываю это его одиночеству: некому проветрить его платье.
— Костюм его действительно нуждается в основательном проветривании, ему не меньше ста лет.
— Действительно, так допотопно, как он, одевались только наши дедушки.
Звонок, возвестивший о приходе нового гостя, прервал беглый разговор.
Вошел Прайс.
— А мы только и ожидали вас, — любезно поднялась ему навстречу хозяйка. — Если вы не нуждаетесь в отдыхе, мы можем перейти в сеансовую комнату.
— К вашим услугам, — поклонился Прайс.
— Прошу вас, господа, — как–то торжественно пригласила хозяйка.