За жизнь мира
Шрифт:
После литургических циклов недели (День Господень) и года (от Пасхи до Пасхи), мы находим в литургическом предании Церкви круг суточный. И хотя вряд ли как в прошлом, так. особенно, в настоящем, «собиралась» вся Церковь дважды в день для совершения этих повседневных служб, сам факт наличия их в литургическом предании крайне знаменателен. Церковь никогда не отождествляла себя с каким бы то ни было «кворумом», но всегда верила, что в церкви есть и будут те, кто несет на себе подвиг молитвы Церкви. Исторически несение это взяло на себя монашество, сущность которого именно в том, чтобы не дать Церкви «обмирщиться», изменить своей надмирной природе. Я убежден, однако, что и вне монашества, и особенно в наши дни, в Церкви всегда найдутся чающие молитвы церковной...
В противоположность времени
И вот вечером простого, будничного, или, как мы говорим, ничем не замечательного дня мы приходим в храм Божий. Как и всякий день, этот день был наполнен трудом и прерывающим его отдыхом, скорбями, радостями, заботами, суетой. Для кого-то этот день, быть может, был счастливейшим днем его жизни, который он запомнит навсегда. Для другого — днем несчастным, принесшим боль и разочарование. И вот этот день, с одной стороны, единственный и неповторимый, а с другой — так похожий на все остальные дни, весь целиком перед нами. Он прошел, но плоды его, как благие, так и злые, останутся навечно, ибо происшедшее однажды определяет собою будущее.
Но не с перечисления этих плодов начинается вечерня. И вообще не с наших малых дел. Первый акт ее — возвращение к началу, к тому вечеру, когда человек, вызванный Богом от небытия к бытию, открыл глаза и увидел, что Бог дарует ему, увидел всю красоту и славу творения, увидел и возблагодарил Бога. И в этом благодарении стал собою:
Благослови, душе моя, Господа!... ...Яко возвеличишася дела Твоя, Господи,Вся премудростию сотворил еси, ...Исполнися земля твари Твоея... ...Все к Тебе чают, дати пищу им во благо времяДавшу Тебе им соберут:Отверзшу Тебе руку всяческая исполнятся благости,Послеши Духа Твоего и созиждутся и обновиши лицо земли. ...Буди слава Господня во веки, возвеселится Господь о делех Своих...»Этот, называемый «предначинательным», 103-й псалом дает «тон» вечерне, да и не только вечерне, а всему «суточному кругу». Жизнь начинается с благодарения и в нем исполняется. Да, мир отпал от Бога, отпал от благодарения, заменив это эгоизмом и жизнью для себя. И вот, каждый вечер Церковь призывает каждого из нас и всех нас вместе вернуться, прежде всего, к началу творения и к благодарению о нем. Это первая тема вечерни.
Однако сам этот возврат к началу раскрывает нам меру отпадения человека от Бога, меру того зла, в котором по слову Апостола «мир лежит», всю бездонную печаль греха. Отсюда вторая тема, или, лучше, второй опыт вечерни. После благодарности и славословия, наш грех и раскаяние в нем. Тушатся в храме огни. Закрываются царские врата. Предстоятель снимает верхнее облачение. Нагой, страждущий, грехом смертельно раненый, человек плачет за воротами рая и из своего изгнания он обращается к Богу:
«Господи, воззвах к Тебе...Из глубины воззвах к Тебе,Господи...»И этот псалом отчаяния и раскаяния воспеваем мы не только от себя и о себе, а от лица всего мира и от всех людей. Мы совершаем ходатайство о мире, заповеданное нам. Это призвание Церкви — молиться о мире и ходатайствовать о нем, часто ослабевает в Церкви, как если бы спасал Христос от мира, а не мир, как если бы единственной заботой Церкви была забота о «пастве». Нет, мы должны помнить, что и забота о пастве состоит в том, чтобы «поступали мы в мире сем как Христос» (и, это значит, не считали эгоистически Церковь служащей нам, а возрастали в понимании жертвы
Теперь, после темы падения и раскаяния, вступает третья тема вечерни: спасенье, совершенное Христом. В мире греха и тьмы воссиял свет, в него пришел, в”нем пребывает Христос. И Церковь исповедует и прославляет это пришествие: «Свете тихий, святые славы, бессмертнаго Отца Небеснаго, Святаго, Блаженнаго — Иисусе Христе... Пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний, поем Отца, и Сына и Святого Духа, Бога. Достоин еси во вся времена пет быта гласы преподобными, Сыне Божий, живот даяй — тем же мир тя славит...» Подобно тому, как физическую тьму побеждает «свет вечерний» — вечерние светильники, так духовную и греховную тьму мира побеждает Свет Христов... И быть этим Светом Христовым призвана Церковь. Благодаря Бога за этот свет, мы опять и опять разумеем, что все во Христе преображается в чудо. В сиянии Его мир преодолевает свою «обыденность». В мире, в распавшемся времени которого «все, кружась, исчезает во мгле», и реально нет ни настоящего, ни прошлого, ни будущего, в котором все мечты, все чаяния, поистине вся жизнь, как горный поток, изливаются в смерть, в этом мире воссияло «неподвижное солнце Любви...», возможность приобщиться вечному Божьему настоящему...
Отсюда переход к четвертой и последней теме вечерни — теме конца. Но не бессмысленного и страшного конца, которым все обрывает смерть, а конца уже явленного, как начала, как вхождения в невечерний день Царства Божия. Образом этого конца является молитва св. Симеона Богоприимца, всю свою жизнь посвятившего ожиданию Спасителя и встретившего Младенца Иисуса, когда принесли Его Иосиф и Мария, в сороковой день, для посвящения Богу:
«Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко,По глаголу Твоему, с миром,Ибо видеста очи мои Спасение Твое,Еже еси уготовал пред лицем всех людей.Свет во откровение языковИ славу людей Твоих, Израиля»И эту встречу — сретение — совершает старец Симеон от лица не только своего народа, но и от лица всего мира, всего творения: «свет во откровение языков», т.е. язычников. И вот эта встреча и претворяет конец в начало. Совершив дело своей жизни, встретив Свет и Спасение мира, Симеон «отпущен». Он идет умирать, но вот смерть перестает быть страшной и бессмысленной тьмой, как написал современный поэт:
«Он шел умирать. И не в уличный гулОн, дверь распахнувши руками, шагнул,Но в глухонемые владения смерти.Он шел по пространству, лишенному тверди.Он слышал, как время утратило звук,И образ Младенца с сияньем вокругПушистого темени смертной тропоюДуша Симеона несла пред собою,Как некий светильник, в ту черную тьму,В которой дотоле еще никомуДорогу себе озарять не случалось...Светильник светил и тропа расширялась.»Так начинается преображение самой смерти, победа над ней. Так конец жизни, явив свой смысл, становится началом, так ветхая и смертная жизнь преобразуется в начало новой и вечной. Христос исцеляет время. Исцеляет, наполняя его Собою и Своим Светом. Он делает его временем спасения.
«И был вечер, было утри...» Просыпаясь утром, первое наше ощущение есть ощущение не света, а тьмы. После забытья, данного сном, низвергается на нас водопад забот и трудностей, «сердце мое смятется во» мне и покры мя тьма..» Поэтому первая тема утрени, как богослужения — это снова «пришествие Света во тьму». Только в отличие от вечерни начинаем мы службу не с отнесения ее к творению мира, а как бы из самой глубины этого опыта тьмы, инертности, одиночества. В ответ на все это, каждое утро, провозглашает Церковь радость пришествия в мир Спасителя и Света: