Заберу тебя, девочка
Шрифт:
И это все решает. Сердце сжимается от острой жалости, я хватаю Пашку за руку и спрашиваю:
– Два часа? Ты обещаешь?
– Обещаю, Яся! Клянусь.
И я ему верю. Это же Пашка.
Но когда я делаю шаг к машине, где стоит этот жуткий широкоплечий Лекс, становится так страшно, что ладони моментально становятся мокрыми. Он скользит по мне холодным оценивающим взглядом, кривит губы в ухмылке и открывает дверь заднего сиденья.
Я сажусь и, пока дверь захлопывается, успеваю услышать:
– Зачетная
Что?!
Это шутка или…
Или нет?
От ужаса перехватывает дыхание, я пытаюсь что-то сказать, но из горла выходит только хрип. Парни быстро занимают передние сиденья, дают по газам, и я не успеваю опомниться, как мы уже едем.
Я – еду с ними.
Господи, еще бы знать куда!
Они ведут себя так, будто я пустое место – негромко переговариваются между собой, не обращая на меня внимания, и тот смуглый, кажется, недоволен тем, что я здесь.
– Ну и нахер нам эта девка? Мы ее сейчас по точкам будем с собой таскать, бля?
– А тебя ебет, Грин? – холодно спрашивает тот, который со светлыми равнодушными глазами, и так резко поворачивает, что я валюсь набок и едва не падаю на сиденье.
Его зовут Лекс. Я запомнила.
А второй, значит, Грин.
Я где-то читала, что если тебя похитили, надо как можно больше узнать о похитителях, чтобы потом можно было использовать эту информацию.
Но, стоп, меня же не похитили! Я просто согласилась с ними поехать. Чтобы помочь Пашке. Через два часа он вернет им то, что должен, и я попрощаюсь с этими ребятами раз и навсегда. А потом буду рассказывать об этой истории, как об очень смешном случае.
Ой, представляете, я однажды ездила с бандитами в их машине! Да, да, очень интересно было.
Черт.
Я быстро вытираю влажные ладошки об юбку. Как я себя ни успокаиваю, мне все равно страшно. И сердце колотится где-то в горле.
– А куда мы едем? – неловко спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
На переднем сиденье воцаряется тишина. Кажется, они не ожидали, что я буду с ними разговаривать.
– Не твое дело, девочка, – бросает Лекс. – Закрой свой хорошенький ротик и не отсвечивай.
– Меня зовут Ярослава, – я все еще пытаюсь наладить с ними контакт. – А вас?
Лекс тормозит на светофоре и оборачивается ко мне, а у меня снова озноб по коже от его взгляда.
– Ты дохрена много пиздишь, Ярослава, – грубо говорит он. – Если тебе надо чем-то рот занять, я обеспечу, базара нет. Но вряд ли это твоему рыжему понравится.
– Вы что, хотите мне кляп в рот засунуть?! – от возмущения я даже перестаю их бояться.
– Хочу засунуть, ага, – хмыкает Лекс. – Только не кляп.
Грин грубо фыркает, едва сдерживая смех.
– А что? – не сразу понимаю я. Но уже через секунду до меня доходит, и от ужаса и стыда я вся
– Ойкать под своим рыжим будешь, девочка. А сейчас помолчи.
И в этот раз я послушно затыкаюсь.
Мы куда-то едем, кажется, на окраину города, потому что я не узнаю мелькающие за окнами пейзажи. Какая-то промзона, гаражи, частные дома… В голове жуткие мысли, и я стараюсь себя от них отвлечь, вслушиваясь в те реплики, которыми между собой лениво перебрасываются Лекс и Грин.
– Тот заказ из Москвы пойдет по шесть процентов, я обещал.
– Ок, понял. Там много, надо с инкассаторами договариваться?
– Много, но они сами. В понедельник подъедут заберут.
– Понял, скажу Сонику. Он в банке сейчас вроде, да?
– Там. Я сам ему скажу, это просто чтобы ты в курсе был.
Их разговор меня, как ни странно, успокаивает, потому что, судя по их словам, они никого не планируют убить или ограбить. Банки, проценты, инкассаторы – вполне себе подходящие слова для честного бизнеса. Вряд ли Пашка стал бы влезать в криминал, правда? Он ведь хороший парень. Мой папа всегда так про него говорит. Хороший, добрый, ответственный…
«…очень хороший, ага. – вдруг ядовито говорит мой внутренний голос. – Подставил тебя под удар, а сам уехал».
«Нет! – мысленно возражаю я сама себе. – Не подставил! А попросил помочь! И точка. Со мной все будет хорошо! Но люлей он у меня, конечно, получит. Потом. Когда все это закончится».
Мы заворачиваем в какой-то неприметный двор с четырехэтажными старыми домами и тормозим перед подъездом. Парни, как по команде, поворачиваются ко мне и хмурятся.
– Пойдем вдвоем и оставим ее в тачке? – недовольно спрашивает Грин.
– Нет, – отвечает Лекс через паузу. – Иди один. Я тут буду. Там не так много, да и с Ринатом проблем никогда не было.
– С рыжим тоже раньше не было, – цедит Грин. – А теперь, бля, шлюху его с собой возим, как будто нам делать больше нехрен.
Это он про меня?! От унижения лицо начинает гореть, но тут вдруг его осаживает Лекс.
– Завали, Грин, – негромко советует он.
В его голосе столько силы и скрытой угрозы, что тот хмурится еще сильнее, но нехотя кивает и с силой хлопает дверью, выходя из машины.
Он уходит, а Лекс остается, и мне вдруг начинает не хватать воздуха. С ним наедине еще страшнее, хоть он и только что за меня заступился. У этого парня слишком давящая энергетика, а еще он чересчур откровенно меня рассматривает. Как будто я товар на витрине.
Несколько минут я терплю, а потом не выдерживаю.
– Пожалуйста, не смотрите так на меня, – я пытаюсь съежиться и стать меньше. Незаметнее.
– Почему? – он усмехается одним уголком рта. – Ты красивая. Есть на что посмотреть. И личико что надо, и губки минетные, и глазки золотые.