Забирая дыхание
Шрифт:
Потом Матиас поцеловал его.
Поскольку у него не было ни малейшего желания развязывать Бастиана, он отправился в кухню, взял нож и просто разрезал на нем одежду.
Бастиан не сопротивлялся и сейчас лежал обнаженный и беспомощный перед Матиасом, который не мог на него насмотреться. Потом перевернул его на бок и изнасиловал. Сначала медленно и осторожно, а затем все жестче и грубее.
Бастиан уставился в стену. Он широко открывал рот, пытаясь крикнуть, но не мог издать ни звука.
Матиас достал из сумки шелковый шарф и нежно провел им по
Затем обмотал шарфом его шею. Но пока еще не затягивал его.
Он еще долго не будет его затягивать.
— Я — твоя принцесса, — прошептал он. — Только на одну-единственную ночь
57
Утро было холодным, и пряди тумана протянулись над озером — явный признак того, что осень не за горами.
Вильгельм Весселинг не стал предаваться, как обычно, мечтам, потому что приблизительно в пятидесяти метрах от себя увидел на воде лодку.
Лодка была больше его собственной, которая уже разваливалась от старости, и, насколько он мог рассмотреть, в полном порядке. И в ней, похоже, никого не было.
Он наблюдал за лодкой примерно четверть часа, но ничего не менялось. Однако вполне могло быть, что в ней кто-то спал.
Озеро было гладким, словно зеркало, поэтому лодка почти неподвижно стояла на месте.
Если в лодке никого нет, он заберет ее себе. Ему хватит ее до конца жизни. И больше не придется вычерпывать воду, которая медленно, но неотвратимо просачивалась в его старую лодку.
Вильгельм поспешно натянул резиновые сапоги и анорак, отвязал свою лодку и погреб к кораблю-призраку.
— Эй! — крикнул он, подплыв ближе, и его голос эхом разнесся над озером, но ответа не последовало.
Надежды Вильгельма возросли.
Еще десять метров, еще пять, еще два… Он ухватился за борт лодки и приподнялся, чтобы заглянуть в нее.
На дне лодки лежал молодой человек. Он был полностью раздет, его светлые волосы прилипли к голове, а широко раскрытые глаза с ужасом смотрели в небо.
Лодка слегка раскачивалась.
Его словно парализовало. Он не знал, что делать. Эта ситуация была выше его понимания.
Вильгельму Весселингу понадобилось почти десять минут, чтобы взять себя в руки.
Затем он начал грести так, как не греб уже целую вечность, и наконец вытащил лодку с телом на берег своего участка.
«Итак, он снова здесь, — подумала Сузанна Кнауэр и плотнее завернулась в куртку, которая ранним утром у воды явно была слишком тонкой. — Проклятье, наша Принцесса убивает снова!»
Доктор Шахт подошел и отвлек ее от этих мыслей.
— Много я вам пока сказать не могу, — заявил он, стягивая перчатки. — В любом случае он был задушен, но это едва ли не единственное, что можно сказать наверняка. Чтобы обнаружить, были ли задействованы наркотики и определить время смерти, нужны анализы. Да вы и сами это знаете!
— Его убили в лодке?
— Этого я пока не знаю, но думаю, что нет. Малейшее сопротивление раскачивает ее. Непросто убить кого-то в
— Спасибо. Дайте мне знать, когда будут результаты вскрытия.
Доктор Шахт кивнул и направился к своей машине.
Прежде чем подойти к Бену, который в это время опрашивал Вильгельма Весселинга, и трасологам, Сузанна снова посмотрела на озеро.
Часть 3
Смертельная тоска
58
Уже двадцать часов круизный теплоход «Дойчланд» бороздил просторы Атлантического океана.
Матиас прогуливался по капитанской палубе и раздумывал, достаточно ли у него времени, чтобы зайти в бар «У старого Фрица» и выпить шерри, когда увидел, что к нему приближается Татьяна.
Хотя его и умиляли ее короткие крепкие ноги, которые, словно сардельки, торчали из-под юбки длиной до колен, она вызывала у него редкое отвращение.
Если не получалось избежать соседства с ней за одним столом, она вызывала у Матиаса такую тошноту, что ему не удавалось ничего проглотить. Причина была в том, что когда Татьяна подносила вилку или ложку ко рту, то высовывала свой толстый язык настолько далеко, что он почти доставал до ямочки на подбородке, а после, словно растение-хищник, втягивала его обратно, готовясь заглотить кусок.
Так она ела и при этом без всякого стеснения громко чавкала. Всякий раз Матиас испуганно озирался, не замечает ли этого кто-нибудь из пассажиров. Ему было непередаваемо стыдно за нее.
Однако свою задачу Татьяна выполняла, и он был ею полностью доволен. Как-никак, но ей приходилось присматривать за его матерью, мыть ее, менять пеленки, поднимать ее и усаживать в инвалидное кресло, а потом отвозить на верхнюю палубу или в один из ресторанов.
Матиас нанял Татьяну в качестве няньки-сиделки через одно из агентств. Для сорокалетней русской женщины, которая до сих пор только убирала в запущенных и вонючих квартирах пожилых людей, мыла и кормила лежачих больных стариков, а также меняла им пеленки, этот круиз был словно выигрыш в лотерею.
Матиас забронировал для нее внутреннюю каюту на четвертой, так называемой штурманской, палубе.
Каюта была небольшая и очень скромная, но для Татьяны вполне достаточная. Как-никак, а в этой каюте, как и во всех остальных, была своя ванная. Правда, ей придется смириться с тем, что там нет иллюминатора, чтобы смотреть на море.
Его мать тоже жила в одноместной каюте на штурманской палубе, но ее каюта находилась с наружной стороны, так что она могла смотреть на море. Матиасу показалось чрезвычайно практичным то, что пациентка и сиделка, ухаживающая за ней, разместились на одной палубе.