Заблудиться в страшной сказке
Шрифт:
– Вот я сейчас вам расскажу, а потом придет мафия и нас прикончит! – заявила девочка.
– Мафия еще неизвестно – то ли придет, то ли нет. А я уже здесь, – сказала я. – И потом – зачем помогать мафии? Помогай лучше мне.
– Так мафия заплатит за информацию! – криво усмехнулась девочка.
– А ты откуда знаешь? – поразилась я.
– Кино смотрела, – простодушно ответила Светлана.
– Кино… Понятно. Ну вот что, зайка! – строго проговорила я. – Платить я тебе не стану, а к своему другу ты меня все-таки отведешь.
– С чего
– Затем, что в нашем городе убили человека. И мне необходимо узнать, кто это сделал.
– Аллигатор?! – выпучила глаза Света. – Вы думаете, это он?
– Кто такой Аллигатор? – осторожно поинтересовалась я.
– Да Олежка! Мой парень. Вы же его ищете!
– Ну, я просто не знала, что он Аллигатор… Веди к нему.
Мы вернулись к дому Комарова. Я подумала, что не очень-то разумно торчать у всех на виду, и сказала Светлане:
– Я подожду в машине, а ты приведи своего Аллигатора, ладно?
Светка побрела к последнему подъезду и минут через десять вышла вместе с приятелем.
– О, привет! – заулыбался мальчишка. – Вы это, в натуре, меня искали? И за Светкой бежали по дворам?
– Ага! Ты мне очень нужен, – честно ответила я. Аллигатор проникся сознанием собственной важности. Вероятно, такое с ним случалось нечасто. Мальчик небрежным жестом взмахнул рукой и сказал:
– Светка, ты там погуляй пока, а мы дело перетрем…
Светлана фыркнула, обиженно развернулась на пятках и удалилась. Далеко девочка не ушла – уселась под деревом на бордюр.
– Спрашивайте, – разрешил Олежка.
– Скажи, вчера в мою машину сел человек. Ты хорошо его знаешь?
– Дядю Славу? Ну, он сосед наш. А что?
– А кто такой Дрюня, которого ты искал?
– А, так это сын его, Андрюха. Дрюней его во дворе зовут. А чего такое-то?
– Ты Андрея хорошо знаешь?
Олежка фыркнул, словно я сказала нечто смешное:
– Да вы его тоже знаете! Вы ж его тогда отметелили за гаражами!
Оп-па! Вот это номер! Значит, мелкий барыга по прозвищу Дохлый – это сын Вячеслава Комарова.
– Никого я не метелила, – думая о другом, проговорила я. – А где этот твой Дрюня сейчас?
– Вот мне и самому интересно! – живо откликнулся Аллигатор. – Я его целую неделю ищу. Он мне товара обещал.
– Ты же вроде хотел завязать? – упрекнула я.
– Да я не себе, я брату! – простодушно признался Олежка. – Брат у меня из деревни приехал на каникулы. Хочет попробовать. У них там не продают.
– У вас тут тоже теперь не продают, – напомнила я.
Аллигатор хитро ухмыльнулся:
– Да вы че, теть? Правда поверили, что Дохлый больше не будет торговать? Он день боялся, два боялся… Потом смотрит – вас нету, ну и снова-здорово.
– А когда ты его видел в последний раз?
– Да неделю назад и видел! Дело было поздно вечером – дождь лил, во дворе никого. Я Светку проводил и шел домой, смотрю – а по двору Дрюня бежит. Башка вся бинтом замотана, а бинт в кровище. Я ему кричу, а он обернулся, рукой махнул и дальше припустил.
Очень интересно! Неделю назад – это что же получается? Это тот самый день, когда застрелили Гонзалеса! Кажется, я догадываюсь, кому достался второй выстрел…
– И куда же он после этого подевался?
– Кто его знает! – пожал плечами Аллигатор. – У Анжелики спросите. Только она без денег ни за что не скажет – она жадная, не то что я.
Намек я поняла – подкинула мальчику немного денег и посоветовала не тратить их на всякую дрянь, а сводить девушку в кино. Светка внимательно наблюдала за нами, и едва деньги оказались в руках у Аллигатора, покинула свой наблюдательный пост. Когда мальчик вышел из машины, она ухватила кавалера под руку.
– Своди Свету в кино! – громко посоветовала я. Все, теперь девочка ни за что не даст потратить на «колеса» деньги, которые могут пойти на ее собственные развлечения. «Мелкий опт» кинул на меня тоскливый взгляд, а я подмигнула Светке – на что еще нам женская солидарность? – и вырулила со двора.
Кажется, местные проходные дворы скоро станут для меня родными. Вот и теперь оставила машину на стоянке неподалеку и пешком отправилась разыскивать, как выразился мальчик, «Анжеликину точку». Точка оказалась поставленными друг на друга ящиками, с которых вышеупомянутая Анжелика торговала яйцами. Еще совсем недавно торговала, судя по их виду.
Картина, открывшаяся передо мной, была достойна кисти художника-сюрреалиста. Ну, если не самого великого Сальвадора Дали, то кого-то из гениев помельче. Передо мной оказалась совершенно глухая, без окон, стена жилого дома. Молодой мужчина в тренировочном костюме хватал яйца из картонной ячейки и, выкрикивая: «Говори, сука! Будешь говорить? Будешь?», с размаху бросал их об стену. Ответом ему был пронзительный женский плач. Второй мужчина – и тоже в тренировочном костюме, только с надписью «Сборная России» на спине, держал перед собой женщину в чистеньком белом халатике. Кажется, это и была Анжелика – молодая, пухленькая и круглолицая, она размазывала по лицу потеки черной туши и кричала: «Не надо! Ой, ребята, не надо!»
– Прекратить! – скомандовала я «полицейским» голосом.
Парни на мгновение замерли от неожиданности, потом тот, что представлял в этом дворе сборную России, сказал:
– Вали отсюда, тетя!
А второй продолжил яичную экзекуцию. Поскольку я не уходила, следующее яйцо полетело в меня. Я, конечно, увернулась.
– Ой, остановите их! – завыла Анжелика. – Они мне весь товар перебьют, а мне потом плати-и-ить!
– Иди отсюда, коза старая! – оскалился первый – тот, что не состоял в сборной. – А то мы щас сначала тебя трахнем, потом ее трахнем!