Заброшенный сад Персефоны

Неторопливый Вася

– И ты прав, – кивнул Горыныч. – Есть сомнения, и немалые. Вроде бы и процент вероятности высокий, но как-то вот… Все, что происходило после отключения телеметрии, взято из дневника. А его, как ты понимаешь, писала биолог, а не капитан колонии. Низкий ей поклон, что не забыла такие технические моменты записать. Да и то, что вообще есть хоть какие-то записи, – прекрасно. Когда на твоих глазах люди сходят с ума, это знаешь ли… Вспоминать не захочешь.

– М-да, аналитикам пришлось несладко. Наверное, и выводы таки… малодоказательные.

– Что есть, –

развел руками Горыныч. – Чем богаты, как говорится. Но можешь потом глянуть и другие гипотезы, коль скоро эта кажется притянутой за уши. Аналитики накидали весьма интересные сюжеты, которым позавидует любой фантаст. Правда, Айк уверяет, что вероятность наступления подобных событий колеблется в районе долей процента. Но надо принять к сведению и их. Бывали, как ты знаешь, случаи, когда наименее вероятные варианты оказывались правильными.

– Помню, – мрачно кивнул Виктор. – Хорошо еще, что так довольно редко происходит. Не приготовиться толком.

– Что да, то да, – Горыныч отхлебнул из банки воду и пристально посмотрел на парня. – Как ты, я думаю, понимаешь, единственный шанс разобраться со всей этой чертовщиной – побывать на «Дилосе».

– Да, отсюда проблему не решить, – тяжело вздохнул Виктор, с тоской осознавая, что отпуск отодвигается в бесконечность. – Вот только не представляю, как туда добраться.

– Все возможно, – неопределенно развел руками шеф.

– Да? – удивился Виктор. – А почему тогда раньше не пытались?

– Скажем, подобное только-только оказалось возможным. Побочный, так сказать, продукт изучения нашей проблемы и развития техники в целом.

– Интересно!

– Еще как! Научники переделывают атмосферный зонд. Недавно новая модель появилась, вот они ее и распотрошили. Зонд этот не сбрасывает двигатели после схода с орбиты, а потому не теряет способности маневрировать в атмосфере ни в вертикальных, ни в горизонтальных плоскостях. Машина с мощной и компактной энергоустановкой и компактным же т-стабилизатором. Они прикинули, что если выбросить лишнюю аппаратуру, то хватит места и для человека в скафандре, и для всех необходимых вещей. Ну и экспериментируют теперь.

– А они надежны, эти новые зонды?

– Ну, как тебе сказать… – замялся Горыныч. – Переделывают второй и единственный на сегодня доступный экземпляр. Энергоблок только-только прошел испытания: таких на подобных машинах еще не использовали. Но проектировщики клянутся, что зонд абсолютно надежен, и я склонен им верить. Первый экземпляр с квазиром на борту уже примерно с год болтается в атмосфере Земли. Вроде бы никаких нареканий.

– Но на Венеру-то подобный еще не отправляли, я правильно понял? – с нажимом спросил Виктор.

– К сожалению, – развел руками шеф. – Когда собирались запустить, мы придержали ученых, из-за чего они теперь сильно на нас дуются. Теперь это и невозможно – там автоматику сняли, сделали пилотируемым.

– Не самая лучшая идея для такого аппарата, – с сомнением покачал головой Виктор. – Да квазир все равно вмешается в процесс в случае опасности.

– Его там

уже нет, ибо ни один компьютер толком Венеру не понимает. Квазиру не разъяснишь абстрактные задачи на пальцах, а времени самообучиться у него не будет. Это означает, что вы начнете активно мешать друг другу и наломаете дров. В общем, там установили простой бортовой компьютер, как на старых управляемых ботах. Придется работать головой и ручками. И интуицией, разумеется.

– Но ведь можно вести зонд с орбиты. Те же головы и руки, только коллективные, – предложил Виктор.

– Его и поведут, но до облаков. Затем станут передавать информацию с орбиты, но реагировать придется уже самому пилоту. Очень уж все зыбко: связь обрывается, визуального контакта нет, ураганы, опять же. Айк вообще пессимист. Он уверяет, что решение, которое самостоятельно примет орбит-оператор, в девяти десятых случаев приведет аппарат к гибели. Все будет так же, как и с квазиром. Вывод тот же: в венерианской атмосфере управлять зондом должен только пилот-человек.

Виктор отодвинул банку и, отрешенно глядя на полированную поверхность стола, нейтральным тоном осведомился:

– Понимаю, что на место пилота данного аппарата уже есть… э-э-э… кандидатура. И сильно подозреваю, что моя, да?

– Все так, – кивнул Горыныч. – Ты же знаешь правила ОЗ: раз ты ведешь это дело – тебе его и завершать.

– Угу, не забываю никогда. Еще только моменту уточню один – как возвращаться? В случае чего, билет в один конец мне выпал или этот зонд сигануть в космос из атмосферы способен?

– Не способен, но и не билет. Ты причалишь к «Дилосу», выгрузишь оборудование и отправишь зонд от греха подальше на дно атмосферы. Пусть где-нибудь в глубинах сгинет, чтоб разные случайности исключить. Т-системы у него без попечения квазира не стоит оставлять. Когда закончишь с «Дилосом» – вернешься на эвакоботе. Там их должно еще много остаться. А если кого на борту обнаружишь – возьмешь с собой.

– А там может быть кто-то живой? – удивился Виктор.

– И еще как! Аналитики в этом почти уверены. В общем, эвакуация колонистов тоже входит в твою задачу.

– Раз аналитики так считают – тогда нет вопросов, – саркастически усмехнулся Виктор. – А эвакоботами – мы сейчас, конечно, не рассматриваем вариант, что сумасшедший чохом отправил их исследовать поверхность. Или, например, что они выведены из строя «бродячей обезьянкой».

– С обезьянкой – сомнительно. Ремонтный кибер всегда был полностью автономен, оттуда традиция тянется, из глубины веков, можно сказать, – шеф зачем-то потыкал пальцем в столешницу. – Из колонии до него вряд ли могли добраться и перепрограммировать, хотя бы потому, что искать ремонтника, ползая по обшивке, – тот еще цирковой трюк. Можно, конечно, подманить, если продырявить корпус до датчиков, но это как-то совсем маловероятно. Правда, и такая гипотеза в файлах все же есть, полюбопытствуй. Ну а отправить все боты дистанционно невозможно, это ты, полагаю, в курсе. Даже на месте пришлось бы здорово покрутиться.