Забвение
Шрифт:
— Ч-что?
Не сводя с нее глаз, Клейтон тщательно и без малейшего нажима произнес:
— Я люблю тебя, милая.
— О боже… — Хоуп потерла рукой занывшую грудь. — По-твоему, это облегчает дело?
Он улыбался, а у Хоуп в груди кувыркалось сердце, выполняя смертельный номер.
— Ты уже пыталась сказать мне что-то и не смогла, — промолвил Слейтер. — Судя по выражению твоего лица, тебе было трудно это сделать. — Он пожал плечами. — Я подумал, что если ты узнаешь о моих чувствах, то станешь больше доверять мне и наконец поделишься тем, что творится в твоей умной и прелестной головке.
— Ты… — Хоуп пришлось сделать вдох, чтобы легкие не разорвались от бездействия. Она не слышала этих волшебных слов со времени смерти матери. Ни разу… — Ты… любишь меня?
— Угу. — Он выпрямился, отодвинул кресло и заставил Хоуп подняться. Теперь они стояли лицом к лицу. Сильные пальцы Клейтона погрузились в волосы женщины и заставили ее поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Люблю.
— Но ведь ты… почти совсем не знаешь меня.
— Того, что я знаю, мне вполне достаточно. — Кончики его пальцев поглаживали нижнюю губу Хоуп до тех пор, пока ей не захотелось большего. Тогда на смену пальцам пришли губы. Поцелуй был нежным, долгим. Хоуп получила удовольствие, но не ответила на него из страха потерять голову.
Клейтон внимательно посмотрел на нее.
— Ты сдерживаешься, Хоуп. Как, впрочем, и во всем остальном.
— Это моя единственная защита.
Он невесело улыбнулся и покачал головой.
— Не надо сдерживаться. Пожалуйста, Хоуп, отдайся своему чувству.
Может быть, во всем была виновата уверенность, что ничего другого у них не будет, но стоило Слейтеру снова наклонить голову и подарить ей страстный, волнующий поцелуй, у Хоуп захватило дух и ее сдержанность бесследно растаяла.
Хоуп решила, что, если она разок даст выход своему чувству, это ничем ей не грозит. В самом деле, ну что случится, если она поцелует Клея и вложит в поцелуй ту страсть, которую он пробудил в ней?
Это совсем не опасно, убеждала она себя. Голова кружилась, сердце таяло… Уступая напору его языка, Хоуп провела руками по груди Клейтона, запустила пальцы в его волосы… и поняла, что жестоко ошиблась.
Опасность была, но таилась она вовсе не в Слейтере, а в ней самой. Внутри заполыхало пламя, которое он раздул, крепко обняв ее и подарив такой жадный, такой ненасытный поцелуй, что Хоуп пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть.
Наконец он поднял голову и посмотрел на нее. Его изумрудные глаза горели так, что было больно смотреть. Неподдельность его чувств путала ее. Она не заслужила такого счастья.
— Ты слишком много думаешь, — тяжело дыша, буркнул Клейтон и снова поцеловал ее.
И на этот раз Хоуп пришлось ответить на его поцелуй. Он обхватил ее бедра и крепко прижал их к своему напрягшемуся телу. Она погладила его подбородок, а затем обвила руками шею с такой силой, словно не собиралась отпускать.
Время замедлило свой бег, а затем и вовсе остановилось. Они осыпали друг друга ласками и поцелуями, пока не начали задыхаться. Слейтер со стоном оторвался от ее губ и зарылся лицом в шею. Хоуп хватала ртом воздух, но не размыкала объятий.
— Это очень… отвлекает, — сказала она, когда смогла говорить.
Клейтон тяжело вздохнул и поднял голову.
— Вот и хорошо. — Он наклонился к ней с явным намерением продолжить начатое.
Она уперлась ладонью ему в грудь, слегка наклонила голову и пробормотала:
— Ты забыл, что я должна тебе что-то сказать?
— Ммм… — Он уткнулся носом в ее макушку. — Обожаю твой запах.
— Клей…
— Тсс, — прошептал он и повел ладонями по рукам Хоуп, пока их пальцы не переплелись.
— Я… — Тут он припал горячими губами к ее шее, и у Хоуп вырвался стон. — Клей…
— Позже, милая, позже.
— Но я… — Окончания фразы не последовало: он зажал ей рот поцелуем.
Не отрываясь от губ Хоуп, Клейтон провел пальцами по ее щекам, коснулся подбородка и отвел его в сторону, чтобы было легче добраться до белоснежной шеи. Он никак не мог насытиться ласками и знал, что до сих пор ни к одной женщине не прикасался с такой нежностью и бережностью.
Какая она хрупкая, какая беззащитная, подумал Слейтер. От страха за Хоуп у него щемило сердце. Неужели когда к нему вернется память, это может измениться? Неужели старые воспоминания заставят померкнуть образ этой потрясающей женщины? Не может быть!
Руки Клейтона скользнули по стройной шее, по плечам и опустились на груди Хоуп. Потрогав их кончики, Клейтон почувствовал, что они реагируют на это прикосновение. Его собственное тело немедленно откликнулось им.
— Клей, — испуганно пробормотала она.
Он сжал ее груди и кончиками больших пальцев слегка гладил тугие соски до тех пор, пока она снова не произнесла его имя. Но теперь ее голос стал таким страстным, таким протяжным и хрипловатым…
На ней слишком много одежды, недовольно подумал Слейтер. Он слишком далеко зашел, чтобы довольствоваться поцелуями. Расстегнув кофточку, он спустил ее с плеч Хоуп. Она не возражала. Когда же он взялся за пуговицы, Хоуп удивленно вскинула голову.
— Что ты делаешь? — испуганно прошептала она.
— Хочу ощутить тебя. Пожалуйста… позволь мне. — Он опустил голову и впился в ее нежную белую шею. Хоуп застонала и прижалась лбом к груди Клейтона, комкая пальцами ткань его рубашки. — Хоуп, милая, — жарко шептал он, водя губами по ее молочно-белому плечу, хотя и догадывался, что она едва ли слышит его. — Ты не только душистая, но и вкусная.
Блузка Хоуп упала на пол. Клейтон поднял глаза, и от вида ее стройного, точеного тела у него пересохло во рту.
— Хоуп! — Он отстранился и провел пальцами по упругой выпуклости, выдававшейся из белого кружевного лифчика.