Забвение
Шрифт:
— Я опять хочу тебя, — хрипло сказал он. — Скажи, что ты тоже хочешь меня.
Сидя в такой позе, Хоуп трудно было даже думать, не то что говорить.
— Скажи, милая, — требовал он, продолжая возбуждать Хоуп пальцами. — Пожалуйста, Хоуп, скажи.
— Я… — Когда Клейтон опустился на колени, закинул ее ноги к себе на плечи и приник губами к тому месту, где только что были его пальцы, Хоуп беспомощно застонала и выгнула спину. Трепеща всем телом, она нараспев повторяла и повторяла его имя. Ей не терпелось ощутить его внутри. — Скорее! — вскрикнула Хоуп, схватила его за волосы и потянула вверх. — Скорее, Клей!
Клейтон вошел в нее, и оба они застонали от наслаждения. А затем он остановился.
Хоуп знала, чего он ждет.
— Я хочу тебя, — всхлипнула она, обхватив мокрые от пота плечи Клейтона, и приникла лицом к его шее.
Потом, шатаясь от усталости, они добрели до спальни и рухнули в постель Хоуп.
Так, будто они спали вместе всю жизнь, Клейтон притянул ее к себе и обнял. Рука была тяжелая, теплая, и Хоуп почувствовала сладостное спокойствие. Она была желанной.
Никогда в жизни ей не было так хорошо.
Клей был такой желанный, такой милый, такой родной, что хотелось обнять его и не отпускать…
Может быть, может быть… у них что-нибудь получится. А вдруг со временем это перестанет быть фантазией, и тогда она сможет любить, быть любимой? Именно так, как ей мечталось.
Когда Хоуп снова начали одолевать сомнения и черные мысли, она прогнала их прочь. Сейчас она счастлива, и это главное.
Поняв, что Хоуп засыпает, Клейтон поцеловал ее в ухо, крепко прижал к себе и что-то прошептал. Ощутив спиной колыхание его груди, Хоуп все поняла… Он сказал, что любит ее.
Она тоже любит его. Сильнее, чем могла мечтать.
Клейтон проснулся и, не открывая глаз, с улыбкой потянулся к Хоуп, но его руки встретили пустоту.
Она ушла. Судя по тому, что простыни успели остыть, это случилось давно. Он сбросил покрывало, спустил ноги… и едва не наступил на голову Молли. Пока Клейтон чертыхался и натягивал джинсы, собака не сводила с него обиженных глаз.
— Спасибо за то, что разбудила меня одновременно с Хоуп, — саркастически сказал Клейтон. Собака только зевнула и посмотрела в сторону.
Слейтер посмотрел на смятую постель.
— Еще рано. Где же она?
Будь его воля, он не выпускал бы ее из постели до конца их жизни. Воспоминание о проведенной вместе ночи заставило его удовлетворенно улыбнуться.
Ее любовные клятвы были нежными, но весь остаток ночи они занимались отнюдь не нежностями. Страсть — вот единственное подходящее для этого слово.
Он сумеет уговорить Хоуп провести еще одну такую ночь. А то и не одну.
Дождь закончился, в окна смотрел рассвет. На кухонном буфете стояли блюдо со свежими булочками и кофеварка, полная горячего ароматного напитка. На крыльце весело щебетали Фрик и Фрак; у ног Слейтера сидела Молли и смотрела на него преданными глазами.
Дом… Он чувствовал себя здесь как дома Куда лучше, чем в маленькой, вечно неубранной, холодной квартирке, куда ему не хотелось возвращаться.
Поддавшись порыву, он наклонился и обнял Молли. Собака положила ему голову на плечо и завиляла хвостом. Все ее тело заходило ходуном. Клейтон засмеялся и покачал головой.
— Столько лет без собаки… Ай-яй-яй, Молли, как же так? Нехорошо.
— И почему же ты столько лет жил без собаки?
Клейтон вздрогнул, наклонил голову и посмотрел на стоявшую в дверях Хоуп. Она была в спортивной юбке и его рубашке. Это зрелище заставило Клейтона испытать такой порыв любви, что у него закружилась голова.
Хоуп держала в руке букет полевых цветов. Кухню заполнил их свежий запах. Значит, она ходила за цветами.
— Клей…
Он медленно, с неохотой поднялся и встретил ее напряженный взгляд. Хоуп крепко обхватила себя руками, словно ей было холодно.
— Если ты смог вспомнить, что у тебя много лет не было собаки, значит, к тебе вернулась память.
— Хоуп, — хрипло сказал Слейтер и потянулся к ней. Но Хоуп попятилась и покачала головой. — Подожди.
— Нет! — Она бросила цветы на буфет, судорожно всхлипнула, и у Клейтона чуть не разорвалось сердце. — Нет! Ты вспомнил!
— Хоуп…
— Ты вспомнил и не сказал мне. Почему?
— Потому что это было очень непросто.
Темно-карие глаза заполнились слезами, и Хоуп часто заморгала, пытаясь сдержать их.
— Я проснулась утром и подумала, какая я счастливая. И как сильно люблю тебя, — дрожащим голосом пролепетала Хоуп.
Ему показалось, что сердце сейчас вырвется из груди.
Я разбил свою мечту, громко прогремело в голове Слейтера.
— Хоуп, подожди.
— Я не могла спать, — с горестной улыбкой сказала она. — Помнишь поговорку: не могу есть, не могу спать, могу только думать о тебе. Я пошла собрать для тебя цветы.
Можно было представить себе ее чувства…
— Ты должна выслушать меня, Хоуп. Дай мне минуту.
Она не то засмеялась, не то всхлипнула.
— Это правда, да? Ты все вспомнил? — Хоуп отвернулась и закрыла лицо руками. — Я чувствовала, что ты что-то скрываешь. Только не верила… — Она опустила руки и посмотрела на него глазами, полными боли. — Почему, черт побери? Почему?
— Я был вынужден.
— Нет. Я никогда не поверю этому, — упавшим голосом прошептала она, повернулась и бросилась бежать. Но добраться до двери Хоуп не успела. Клейтон поймал ее за руку и заставил обернуться. Она стала лихорадочно вырываться. Ему понадобились все силы, чтобы удержать ее.
— Хоуп, пожалуйста… ты не понимаешь…
— Все я понимаю! — выпалила она. — Ты молчал нарочно! Делал из меня дуру!
— Хоуп… — Он задохнулся от бати в потревоженных ребрах, но не выпустил ее. — Перестань, прошу тебя.
— Проклятие, да или нет? Ты вспомнил?
— Да, — прошипел он, когда локоть Хоуп угодил ему в бок. — Черт, как больно…
— Я не собираюсь жалеть тебя!
Клейтон продолжал удерживать ее, но делал это скорее для собственной безопасности. Однако красавица, бившаяся в его объятиях, внезапно остановилась и посмотрела Клейтону в лицо. В глазах ее горели боль и недоверие.