Забвение

Шелвис Джилл

— Нет!

— Да, — медленно сказал он и улыбнулся так, что она затрепетала. — Нужно было сделать это давным-давно, — промолвил Трент и для убедительности несколько раз кивнул.

— Что сделать?

Рука, державшая нож, застыла у ее лица. Он еще плотнее прижал Хоуп к двери, выпустил ее волосы и дал возможность выпрямить онемевшую от напряжения шею. Когда костяшки пальцев Трента коснулись ее щеки, Хоуп фыркнула и отвернулась. Но сильная рука сжала ее подбородок и повернула обратно.

— Твой отец принадлежит мне со всеми потрохами, — грубо сказал Блокуэлл. — И эта дурацкая компания, которой он так дорожит, тоже. У меня свои планы, Хоуп. Большие планы. И ты являешься их частью.

— Нет! — Пальцы Трента сжались, и она поморщилась.

— Ты выйдешь за меня замуж, будешь играть роль любящей жены, и я оставлю твоего отца в живых, даже если он пропустит срок очередной выплаты долга. Но платить ему все равно придется, поверь мне. Никуда он не денется.

Хоуп смотрела на него с ужасом.

— Что?!

У Блокуэлла напряглась челюсть, глаза злобно сощурились.

— Я же велел тебе слушать внимательно. А ты не выполняешь приказаний. Придется что-то предпринять, — пробормотал он себе под нос. — Жена президента не должна выглядеть идиоткой.

Невероятно… Он окончательно утратил чувство реальности. Хоуп корчилась, пытаясь освободить хотя бы руку или ногу. Тогда она смогла бы сопротивляться. При виде маячившегося рядом ножа ее бросило в пот, но Хоуп не собиралась сдаваться.

Трент вдруг резко прижался к ней животом. Воздух со свистом вылетел из ее легких. Видя, что Хоуп задыхается, он слегка отодвинулся и злобно ощерился.

— Ты останешься здесь, — шепнул он ей в лицо. — Со мной.

Хоуп едва могла дышать, не то что отвечать.

— Сейчас, немедленно, — ледяным тоном заявил он. — Все произойдет здесь. Скажи, что ты будешь хорошей девочкой и, соблюдая все правила, выйдешь за меня замуж. Сегодня же.

— Обещай… что ты не причинишь ему вреда, — задыхаясь выдавила Хоуп.

Отвращение исказило лицо Трента.

— У тебя такой мерзкий голос… Раньше я не понимал этого. Что бы нам придумать?

Внутренности Хоуп превратились в лед. Сплошной лед.

— Неважно, — вдруг сказал Трент. — Тебе почти не придется разговаривать. — Он тихонько захихикал и свободной рукой провел по ее телу. Хоуп изогнулась, стараясь избежать прикосновения его рук.

Неужели она согласится? Неужели сможет пережить это? Согласится стать собственностью мужчины, который будет ей приказывать и обращаться с ней так, словно она не человек, а бессловесное животное? Неужели сможет смириться с тем, что он будет прикасаться к ней?

Из глаз Хоуп потекли слезы, но она уже не могла сдерживаться. В этот миг она могла думать только о Клейтоне, о его прикосновениях, о том, как ему удавалось заставить ее делать то, чего она не умела, и переживать чувства, на которые она не считала себя способной.

Но он только притворялся любящим, а она любила его по-настоящему. И будет любить всегда. Всю жизнь. Где он теперь?

— Пойдем, — резко сказал Трент. Его голос изменился, стал ниже и глубже. Мертвой хваткой сжав ее талию, он потащил Хоуп по коридору. — Куда бы нам пойти? — вслух размышлял он, не обращая внимания на ее тщетные попытки вырваться. — В клинику, что ли? — Блокуэлл остановился как вкопанный, и Хоуп врезалась в него. — Нет!

Трент посмотрел на нее сверху вниз, улыбнулся, и Хоуп застыла от ужаса.

— Здесь, — сказал он у дверей спальни Клейтона. — Именно здесь ты станешь моей женой… в библейском смысле.

Должно быть, она издала какой-то звук. Его брови сошлись на переносице, а руки сдавили талию так сильно, что Хоуп перестала дышать.

— В чем дело? — спросил он, подтаскивая к себе сопротивляющуюся Хоуп. Трент поднял нож, и она застыла на месте. — Тебе не нравится эта комната?

Она не сводила взгляда со стали, сверкавшей перед ее глазами.

— Полагаю, раз ты отдавалась здесь Слейтеру, у тебя слабость к этой спальне.

— Трент, пожалуйста…

— Мне нравятся твои мольбы, — с издевкой проговорил он. Пользуясь своим превосходством в силе, Блокуэлл схватил руки Хоуп и поднял их вверх. — Послушаем, как ты скажешь это еще раз.

Она упрямо сжала разбитые губы и поклялась себе, что не сдастся без борьбы. Где же Клейтон?

Хоуп не заметила занесенной руки и не успела увернуться. Удар пришелся ей в висок. За веками вспыхнула страшная боль.

Трент по — прежнему крепко держал ее. Хоуп видела его шевелящиеся губы, но не могла решить, на какое из четырех его лиц нужно смотреть.

— Черт побери, — донеслось сквозь окутавший ее туман. — Забудь про мольбы. Пора браться за дело.

Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что падает и что головокружение тут ни при чем. Трент упал вместе с ней и прижал ее к кровати. Одним рывком он разорвал на ней рубашку. На пол посыпались пуговицы.

— Красиво, — пробормотал он, раздув ноздри и глядя на нее сверху вниз. А потом начал задирать юбку.

Гнев и унижение переполняли Хоуп. Но вскрикнуть она не успела: Трент схватил ее за горло и стал душить.

Ее руки сами собой поднялись и вцепились в его волосы. Трент ослабил хватку, посмотрел ей в глаза и медленно поднял нож.

— Я бы не хотел портить твою красоту, Хоуп. В самом деле, ведь это только начало. Я даю тебе последний шанс. Обещай делать все, что я скажу.

Едва Хоуп набрала в грудь побольше воздуха, как Трент окаменел и разжал пальцы. Потом закатил глаза и всем телом рухнул на нее.