Забвение
Шрифт:
— Нет, не уходи, — в полубреду бормотала она, понимая, что это глупо, но не могла разжать пальцы. Зачем обнимать ее сейчас, когда опасность миновала? Ему еще нельзя поднимать тяжести.
— Я с тобой, — снова и снова повторял Клейтон, прижимая ее к себе. Хоуп слышала бешеное биение его сердца. — Я никуда не уйду, — заверил он, наклонился и поцеловал ее в висок. — Обещаю. — Клейтон повернулся и сел на кровать, не выпуская Хоуп из объятий. Затем оглянулся на Келли, которая вошла следом, кивнул, отвечая на ее слова, и та быстро выбежала из комнаты.
— Она спасла меня, — пробормотала Хоуп.
— Знаю, — хрипло сказал он, наклонил голову и заглянул в ее глаза. — Я звонил ей из кабинета твоего отца. — Слава богу, догадался… Но он никогда не простит себе, что приехал слишком поздно. Чертовски поздно. — Хоуп, — прошептал он, — прости меня, милая. — Но она не видела его губ. Тогда Слейтер потерся щекой о ее лоб и стал ждать, пока Хоуп поднимет глаза.
Ее зрачки напоминали булавочные головки, окруженные морем темно-карего страха и боли. Шок… Ему хотелось кричать, ругаться, разбить что-нибудь, но сейчас в этом уже не было смысла.
Хоуп продолжало трясти.
Клейтон поцеловал ее в макушку и начал бережно покачивать.
— Я боялась, что он отомстит тебе, — наконец сказала она.
— Он отомстил и тебе, и мне, — скрипнув зубами, ответил Клейтон и нежно погладил воспаленное лицо Хоуп. То, как она стояла на коленях, растрепанная, с безумными глазами, окровавленным ртом, в располосованной рубашке, его рубашке… Этого он не забудет до самой смерти. — Я опоздал, Хоуп? — хрипло спросил он.
— Я о’кей. — Ее голос срывался, но дрожь прекратилась.
— Неправда.
У Хоуп вырвался не то стон, не то смешок.
— Ты забыл, что я доктор? Впрочем, таблетка тайленола мне не помешала бы. Для укрепления сил.
Он закрыл глаза. Господи, какое счастье. Она здесь, в безопасности… живая. Но сколько времени она пробыла с Трентом? Что он с ней сделал?
— Клей, — тихо сказала Хоуп, пытаясь пошевелиться.
Он ослабил объятия, но не мог заставить себя разжать их.
— Я действительно о’кей, — сказала она и ледяной рукой прикоснулась к его щеке, затем смущенно пожала плечами. — Просто на минутку растерялась, только и всего.
— Ты совсем не о’кей, — сквозь зубы процедил Клейтон, на мгновение прижал ее руку к лицу, а затем поцеловал в ладонь и осторожно провел пальцем по начавшим проступать синякам. Ах, как хочется убить эту гадину! — Он…
— Нет, — быстро сказала Хоуп и отчаянно замотала головой, щекоча волосами его нос. — Нет, не успел. Не хочу больше говорить о нем. Не надо, пожалуйста, Клей.
Увы, говорить придется. Всем и обо всем.
— Я не застал тебя в офисе отца.
Хоуп замерла. Ее выразительные глаза стали серьезными. Оставаясь в его объятиях, она умудрилась спрятаться в свою скорлупу.
— Странно, как тебе удалось это сделать… Заставить меня забыть обо всем на свете.
— Я не сумел догнать тебя, — с досадой сказал Слейтер.
— Я должна сказать тебе спасибо, — едва слышно пробормотала Хоуп. — Хотя тебе ведь за это платят, правда?
— О чем ты говоришь?
— Слава богу, все уже кончено. Мы и так отняли у тебя слишком много времени.
У Клейтона похолодело в животе. Все, это конец.
— Хоуп…
Непринужденность ее тона была фальшивой, наигранной.
— Теперь ты можешь уехать, — с дрожащим смешком сказала она. — Трент обезврежен. Отец в безопасности. Твоя работа закончена. Ты, должно быть, чувствуешь большое облегчение.
Она встала, зашаталась и поднесла руку к голове. Клейтон вскочил и хотел поддержать ее, но Хоуп попятилась.
— Нет, — сдавленным шепотом промолвила она. — Пожалуйста, не надо. Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Теперь я знаю, что все это фарс. — Она пошла к двери, но, услышав голос Клейтона, остановилась. — Я больше не хочу тебя видеть. Извини. Я знаю, что кажусь тебе неблагодарной. Но это не так. Поверь мне. Я просто не могу… — Голос ее сорвался. — Просто не могу…
Она вышла из комнаты.
Хоуп не хотела разговаривать с Клейтоном. Когда наконец прибыл шериф, рядом с ней, дававшей показания, стояла Келли, а не Слейтер.
Хоуп описывала, как Трент запугивал ее и ее отца, а Клейтон слушал и понимал, что она пытается сделать вид, будто все, что произошло между ними, не имеет значения.
Но это имело значение. И настолько большое, что Клейтон и не думал сдаваться.
Он ждал лишь той минуты, когда все уйдут. Наконец дом опустел. Была не то поздняя ночь, не то раннее утро. Когда Слейтер зашел в кухню и обнаружил там Хоуп, окруженную толпой животных, на востоке забрезжили слабые розовые полоски.
Он подошел ближе и виновато улыбнулся.
Хоуп опустила глаза и принялась нервно гладить сидевшую на ее коленях черную кошку.
— Я уже поняла, — сказала она. — Тебе не на чем уехать в город. Я могу вызвать…
— Я не хочу уезжать, Хоуп. И если уеду, то только вместе с тобой.
Она дрожащей рукой погладила кошку, а затем потянулась к двум остальным, которые мяукали и требовали своей доли внимания. Решив, что она не слышит его, Клейтон подошел ближе и присел на корточки.
Молли лизнула его в лицо. Он мягко отстранил ее и прикоснулся к бедру Хоуп.
— Я не хочу, чтобы ты оставался, — наконец тихо сказала она. — Ненавижу, когда меня жалеют.
— Ах, вот как? — резко спросил Клейтон. — Ты думаешь, что я тебя жалею?
— А разве нет?
— Ты знаешь, что нет. — Он схватил ее руку и прижал к своей груди, где билось его сильное, горячее сердце. — Я люблю тебя, Хоуп, очень люблю.
— Ты… — У Хоуп сорвался голос. — Можешь больше не говорить этого. — Глаза, которые он так любил, превратились в озера жидкого черного льда. — Твоя работа закончена. Я в безопасности. Шериф даже сказал, что с такими уликами против Трента суд наверняка примет решение вернуть отцу почти все его деньги. А тебе — то, что у тебя украли той ночью…