Забыть тебя невозможно
Шрифт:
Шепчу, касаясь губами впадинки на ключице. Арина выгибается, но продолжает упираться ладонями в мои плечи. Уже не отталкивает, скорее создает видимость.
— Нам не нужно, — бормочет, а сама ко мне тянется. Женская логика в действии, блин.
Медленно начинаю закипать.
— Почему? — касаюсь языком скулы. Оставляю влажный след до самого уха, прежде чем обхватить губами мочку.
Громова реагирует молниеносно, выгибается сильнее и приглушенно охает.
Вот так, моя хорошая, именно так. Зубы
До ломки хочу почувствовать, какая она влажная. В том, что это так, даже не сомневаюсь.
Аккуратно перемещаю ладонь ей на бедро, чуть сжимаю тонкую кожу в страхе переборщить и оставить синяки.
— Тим.
Она шелестит мое имя едва слышно, но этого хватает. Член упирается в молнию на ширинке, болезненно. Хочется, блядь, уже освободиться.
— Выгони меня из дома, только так. По-другому я тебя не отпущу, слышишь?
— Слышу.
Она дрожит, часто кивает и дрожит. Я и сам уже на грани. Это как болезнь, только еще и кайф испытываешь.
— Тогда выгоняй, — вжимаюсь ей между ног. Еще немного, и мы перешагнем эту воображаемую грань.
— Поцелуй меня. сейчас. В губы. Я… Мне нравится с тобой целоваться.
Сон какой-то.
Набрасываюсь на уже и так истерзанные губы. Сожру ее скоро, ни кусочка не оставлю, потому что она моя. Целиком и полностью моя.
Фиксирую ее руки над головой и переплетаю наши пальцы. Вдавливаю в матрас и как будто специально задеваю это чертово кольцо.
Внутри снова все закипает. Стискиваю зубы.
Зачем он ей нужен? Свадьба ей эта зачем? Я же вижу, чувствую, что она до сих пор моя!
Адское варево вместо мозга. Мыслить рационально больше не получается.
Кладу ладонь ей на живот, аккуратно спускаясь ниже, поддеваю резинку шорт и трусов.
Арина вздрагивает. Напрягается. Сразу целую, потому что просто не вынесу ее очередных отговорок, которые разнятся с реальностью.
Пальцы мгновенно окутывает склизкая влага. Знал, что она мокрая. Цепляю чувствительный клитор, даже не давлю.
— Ах.
Аринка прогибается в пояснице и мгновенно подается навстречу моим пальцам. Ерзает по кровати как заведенная. В какой-то момент просовываю руку ей под спину и фиксирую Арину в этом положении. Не позволяю шевелиться, продолжая медленно скользить пальцами у нее между ног.
Самого потряхивает, если честно.
— Расслабься, — целую в висок, — как тебе нравится? Я хочу, чтоб ты кончила.
— Я… я… не…
И снова стон, после которого она врезается ногтями мне в плечо. Больше не осторожничаю. Не сразу ловлю нужный темп, чувствую, что постоянно сворачиваю не туда и ее удовольствие ускользает.
Пара попыток, прежде чем эта синхронизация проходит успешно. Как только это случается, Аринкино дыхание становится максимально прерывистым, а кожа на моем плече точно обзавелась парой дыр от ее ногтей.
— Я сейчас…
Она скрипит голосом и, вместо того чтобы получить свой кайф, начинает ускользать. Прижимаю ее аппетитную задницу к кровати. Ловлю губы и поглощаю невнятные звуки.
— Нет, Тим, нет… я, — она перехватывает запястье, пытаясь вытянуть мою руку из своих трусов, а потом резко замирает. Буквально несколько секунд. — Я… да! — резко сжимает ноги.
Легкая дрожь, охватившая ее тело, передается и мне. Прижимаю ладонь к ее промежности и пытаюсь дышать.
Мы оба пытаемся это делать.
Проходит минут пять, прежде чем комната вновь оживает. Арина подтягивается на локтях, а потом резко спускает ноги на пол и заворачивается в плед.
Не сразу соображаю, что происходит, слишком много эмоций и шумных мыслей в моей голове. Доходит лишь тогда, когда она ускользает по направлению к двери.
Рывком поднимаюсь с кровати и зажимаю ее у этой самой двери.
Внутри и так все ходуном ходит от происходящего, поэтому, если она сейчас вот так свалит, я ее просто растерзаю потом.
— Куда?
Знаю, что выходит грубо. И то, как спрашиваю, и то, как за руку ее хватаю.
Арина молчит. Ни звука не издает. Зато меня несет.
— Ты с голыми сиська решила свалить? — заползаю рукой под плед и подцепляю острый сосок. Немного сдавливаю.
Арина вздрагивает, но продолжает молчать.
Щелкаю выключателем и понимаю, что то, что я вижу, мне не нравится.
У нее губы дрожат, и взгляд затравленный какой-то. Больше абсолютно ничего не понимаю.
— Что происходит? — сиплю, прижимаясь своим лбом к ее.
Она качает головой. Обхватывает мои щеки и привстает на цыпочки.
Целует. Одно блядское прикосновение, и снова все лампочки лопаются. И плевать, что секунды назад меня передернуло от происходящего. От взгляда ее и дрожи этой…
Арина всхлипывает, а потом несет уже ее.
Она точно срывается, не нужно быть экстрасенсом или психологом, чтобы это понимать.
— Тим, Тим… пожалуйста… я думала, что могу, я была уверена… — молотит бессвязно и плачет.
Сама меня обнимает. Жмется все ближе, обвивает шею руками, а потом скрещивает лодыжки за моей спиной.
— Я скучала. Я тоже скучала, — куда-то в мою шею бормочет.
Мир снова сужается до поцелуя. Медленного. Целомудренного. В жизни не думал, что все это снова повторится. Дежавю.
— Почему ты уехал? Зачем ты уехал? Я бы простила. Я бы все тогда простила…
Снова плачет.
Сглатываю. В горле ком. Все, что могу, это крепче прижимать Аринку к себе.