Забыть тебя невозможно
Шрифт:
Он всегда так делает.
Растерянно смотрю Воронину в спину и ускоряю шаг. Пашка скрывается за дверьми ресторана, а меня резко тянет назад.
В ужасе распахиваю глаза. С губ слетает невнятный звук, а потом я впечатываюсь лицом Азарину в грудь. Он крутанул меня вокруг своей оси и притянул к себе.
От него вкусно пахнет и веет теплом. Нет, опаляет жаром.
Мелкая дрожь по телу, от которой меня потряхивает, нарастает. С каждым вдохом. С каждой проведенной в этой близости секундой…
— Что
— Ты вот так уйдешь?
— Я должна сейчас уйти.
— Ты никому ничего не должна, — хмурит брови. — Что за бред?
— Нам с ним нужно поговорить, понимаешь ты или нет?
— Хорошо. Говори и возвращайся обратно, я потом отвезу тебя домой.
Он, как всегда, самоуверен. Именно эта непоколебимая уверенность меня всегда и подкупала.
— Так нельзя, — скулю в свое оправдание. — Я не могу выйти к нему на пять минут, сказать, что мы расстаемся, и уйти.
— Можешь.
Тим давит. Словами. Взглядами. Да даже пальцами, которыми мое запястье сжимает.
Всхлипываю и раздраженно смотрю на свою руку.
— Синяки останутся.
Захват тут же ослабевает. А вот его настрой по-прежнему остается пуленепробиваемым.
— Хочешь, я сам с ним поговорю? Объясню все, мне пяти минут хватит.
— Не смей, — шикаю, нервно озираясь по сторонам. Мы почти в центре зала замерли. На нас то и дело посматривают с любопытством. — Я должна поговорить с ним сама!
— Сама? Ладно.
Азарин делает шаг назад и выпускает мое запястье из своей ладони.
Сглатываю. Снова слишком горько. Будто все свои эмоции глотаю, а они сейчас отвратительно невкусные.
Тоже отступаю. Спиной не поворачиваюсь, шагаю спиной вперед, почти наощупь, глядя Тиму в глаза.
— Просто пойми меня сейчас. Хорошо?
Он на эти слова никак не реагирует. Только смотрит мрачно.
Шмыгаю носом и, круто развернувшись на пятках, бегу в сторону выхода. Уже на улице меня настигает удушье. Хватаюсь за свое горло и стараюсь сделать пару глубоких вдохов.
Мельком осматриваю машины у ресторана и, когда нахожу Пашину, медленно иду туда.
— Можем ехать? — отзывается Воронин, как только я оказываюсь в салоне.
— Да.
Глава 17
Тим
Где-то глубоко в черепной коробке поскрипывают мыслительные процессы. Плюс сотка к дизморали.
Единственное желание — сорваться с места, и то душит протест. Кислород перекрыт.
С ним ушла. Грудину в момент сдавливает жестким спазмом, будто могильной плитой придавило. Давно забытое чувство безнадеги. Оно уже случалось в моей жизни. Накатывало яркими волнами, обтачивая камни обнаженной души. Эмоции, все как одна, уже испытанные и на ней повязаны.
В башке сотни вариантов расправы. На деле полнейшее бездействие. Если сейчас сорвусь, сделаю только хуже. Громова первая начнет верещать, какая я скотина, если хоть пальцем этого упыря трону.
Закрываю глаза. Запах ее, будто она тут до сих пор стоит, передо мной. До тошноты доводит.
Хочется убивать. По венам ярость.
Два дня пытался жить дальше. Эмоциональный детокс — мать вашу. Старался о ней не думать, не вспоминать. А сам звонка ждал. Как она? Что там у нее с тачкой? Сама уже забрала или не сделали еще? Почему не позвонила? Не хочет?
Что вообще в ее голове происходит, а? Я уже ни черта не понимаю.
Как дебил сюда сорвался, когда Дюша сказал, что за Анькой поедет. Весь вечер на иголках. Никак не мог часа икса дождаться. Теперь вот пробирает до костей.
Может, стоило подправить фейс герою? Вдруг бы полегчало…
Не знаю, блядь. Просто вынесло.
Хотя чего я ждал? Что на шею бросится, что ли? Вряд ли. Увидеть хотел. Просто увидеть, удостовериться, что она в порядке. Так радуйся, Азарин, план выполнен. Она в порядке. В полном.
С другим ушла, потому что должна поговорить.
Это ее «должна» отчего-то резануло. Башкой понимаю, что это вроде как адекватно, но сердцем…
Что, если это не конец? Что, если они останутся вместе? Это же Громова, правильная, рациональная до тошноты. Этот ее Паша-Саша почти что агнец божий. Ей под стать. Я в данную картинку мира не то что не вписываюсь, я своими заскоками стены плечами выношу. Ломаю и порчу.
Нет ее больше перед глазами. Ушла. Ушла к нему. Вернется или это конец?
Заторможенно обшариваю глазами зал, перекатываюсь с пяток на мыски и возвращаюсь за стол. Чувствую на себе взгляды сожаления. Король до последнего мне внушал не лезть и прижать жопу к стулу. В какой-то момент я даже принял этот настрой. На пару-тройку секунд, а потом срубило.
Удаляющаяся Аринка в пустом проходе. Именно ее отдаление и стриггерило.
Один раз я ее уже вот так просто отпустил, она с отцом уходила, а я как полный дебил в спину ей пялился, потому что так правильней.
Хотя… Сейчас же тоже как правильней сделал. Как она попросила…
— Прекрасный вечер, — выдаю с нервным смешком, бахаясь на стул. — Катюх, водки? — поворачиваюсь к сестре, которая пожимает плечами.
— Так, — Анька вздыхает, — давайте вы без перебора. Катя, мы вино пили, ну какая водка?
Токман закатывает глаза и жестом подзывает официанта. Честно говоря, похоже, в последнее время мой единственный собутыльник — это систер.
— Вот ответь мне, Аньк, — поворачиваюсь к подруге, — любовь у нее?