ЗАБЫТОЕ И ПРОЙДЕННОЕ МИМО (короткие рассказы и микроновеллы)
Шрифт:
– Легки на помине, соколики, - подвел итог гаишник и сунул паспорт обратно в дрожащую с похмелья руку "свидетеля".
– Кого забирать-то? Ее, что ли?
– здоровенный санитар был не в духе.
– Еще кого-то здесь видишь?
– огрызнулся на него сержант.
– Ее, конечно! С водителем порядок. Распишись в протоколе...
– Ладно, как скажешь, - устало отмахнулся санитар, - Коля, понесли. Тя-яжелая какая!
Носилки скрипнули под грузом невесомой с виду старухи, закутанной в странный, заплата на заплате, черный балахон.
– Стоп! А это что?
– растерянно спросил
На земле валялась длинная ржавая коса на переломившемся пополам деревянном черенке, до блеска отполированном ладонями.
– Ого!
– сержант сдвинул фуражку на затылок. Он обвел взглядом собравшихся и решительно рубанул воздух ладонью:
– Так. Оформлю, как вещдок. Сектантка, что ли, какая-то, непонятно... Несите ее, несите, чего встали? Очухается бабка - в больнице поговорим с ней. Хотя какое там - очухается... Кости одни да кожа. Вылитая Смерть.
Испитой мужичонка вдруг побледнел и резво юркнул в толпу.
– Стоять!
– дернулся к нему гаишник, но было поздно - пропал, растворился, словно кусок рафинада в чае.
"Скорая" тронулась и, завывая, унеслась прочь, увозя жертву. Водитель обессиленно прислонился к дверце своего "жигуленка".
– Я уж думал - смерть пришла, как занесло да завертело... а гляди ты, ни царапинки.
– Ничего, - ободрил его сержант, продолжая писать, - это ничего. Везучий, значит, долго жить будешь.
Он аккуратно обернул косу тряпкой и запихнул ее на заднее сиденье дежурной машины. Потом вдруг замер на месте и задумался о чем-то, глядя на ржавое, но с остро отточенным краем, лезвие.
ТУМАН
...Зловещий туман, гнилостная стена которого колыхалась, точно раздутое брюхо чудовища, катился по мокрой земле, подбираясь все ближе и ближе к моему дому.
Вот он скрыл деревья на опушке леса, замолчавшего, словно в ожидании чего-то ужасного. Листья зашумели, точно перед грозой - и снова все стихло. Соседский дом утонул в густом, сером, болотном мареве, волнами затопившем жухлую лужайку перед крыльцом... вход... поглотившем окна и островерхую крышу. Изо всех сил напрягая слух, я расслышал слабый отчаянный крик, и мне показалось, что я узнал голос соседа, полный боли. Грохнул одиночный выстрел, будто детская хлопушка - эха не было, губка тумана жадно поглотила звук.
Что-то проскрежетало по двери, и мои ноздри уловили запах тления. Первые щупальца белесой мути уже тянулись ко мне, омерзительным могильным холодом обвиваясь вокруг тела. Тогда, с бешенством отчаяния, я сорвал с крюка дробовик и широко распахнул дверь. Собравшись с духом и сделав последний глоток свежего воздуха, я с головой бросился в проклятый туман.
И там меня съели.
ПРОСТАЯ ПТИЦА
Попугай, сидя в клетке, скверно ругался и грыз поржавевшие прутья кривым черным клювом.
– Понимаешь, - доверительно наклонился ко мне Джон "Окорок" Сильвер, поправляя треуголку и пристукнув в выщербленный пол таверны своим увестистым костылем, отделанным костяными кольцами, -
– Пиастры, пиастры!
– орал попугай так, что уши закладывало.
– Да, - задумчиво покачал головой Сильвер и одним махом осушил кружку эля, - разве только дьявол повидал больше зла, чем эта птица. А ну-ка, Флинт, предскажи нам удачу!
– Пиастры!
– снова заголосил попугай. Тут внутри него что-то щелкнуло, и усталый голос произнес:
– Осточертели они мне со своими золотовалютными бреднями. Итак, сегодня, 14 июля, торги на Лондонской бирже показали, что индекс "голубых фишек"...
Джон Сильвер поспешно набросил на клетку свой большой фуляровый платок. Руки его тряслись. Я недоуменно посмотрел на него, а он, встретив мой взгляд, заговорщически подмигнул и хрипло прошептал:
– Ты же не думал, что это простая птица, Джим?
* * *
...Когда луна показалась снова, индеец Джо стоял над двумя распростертыми телами, созерцая их. Доктор пробормотал что-то невнятное, вздохнул раза два и затих. Метис проворчал:
– С этим счеты покончены, черт бы его взял. Нашел время читать свои заклятья, придурок. Ведь смыслил в магии меньше распоследнего черномазого, а туда же... Лучше бы лечил людишек, не занимаясь некромантией.
И он обобрал убитого. Потом вложил предательский нож в раскрытую правую ладонь Гарри Поттера и сел на взломанный гроб. Прошло три, четыре, пять минут, Поттер зашевелился и начал стонать. Его рука крепко стиснула нож; он поднес его к глазам, оглядел и, вздрогнув, уронил снова. Он сел, оттолкнул от себя труп, взглянул на него, потом осмотрелся по сторонам, еще ничего не понимая, и встретился взглядом с Джо.
– Господи, как это случилось?
– спросил он.
– Нехорошо вышло, - сказал Джо, не двигаясь с места.
– Для чего ты это сделал? Зачем убил этого маггла? Ну и порядки у вас в Хогвартсе, сразу видно, сколько лет ты там провел!
– Я? Нет, это не я!
– Ну, знаешь ли! Эти разговоры тебе уже не помогут.
Гарри Поттер задрожал и весь побелел.
– Я думал, что успею протрезвиться. И для чего только я пил сегодня! И сейчас в голове неладно - хуже, чем когда мы сюда пошли. Скажи мне, Джо, - только по чистой совести, старик, - неужели это я сделал? Я как в тумане; ничего не помню. Джо, я не хотел, - честное слово, не хотел, Джо. Скажи мне, как это вышло, Джо? Ох, какая беда - такой молодой, способный человек.
– Ты на себя был не похож, просто вылитый Волан Де Морт какой-то. Вы с ним подрались, он хватил тебя доской, ты растянулся на земле, потом вскочил, а сам шатаешься, едва на ногах держишься, бормочешь какие-то рифмованные слова. Потом выхватил нож и всадил в него в ту самую минуту, как он ударил тебя во второй раз, - и тут вы оба повалились и все это время лежали, как мертвые. Играл бы ты в квиддич почаще, а не пил - сроду бы ему тебя не одолеть. А сейчас посмотри на себя - пьянь и рвань, даже очки пропил за несколько медяков. Вспомни-ка, за что тебя выгнали из Хогвартса? А? Ну да не бойся, индеец Джо тебя не выдаст, я не какой-нибудь белый пройдоха...