Забытое
Шрифт:
Уголок губ Зейна приподымается.
— И ты тоже.
— Договорились.
Зейн паркует свой мерседес рядом с озером, и мы оба выбираемся из машины.
— Ничего не вспоминаешь? — спрашивает Зейн с кривоватой ухмылкой.
— То, как ты думал, что я пытаюсь покончить жизнь самоубийством? Второй раз? — я смеюсь. — Не знаю, почему ты принял меня за суицидницу.
Зейн пожимает плечами.
— Может, я просто искал предлог, чтобы спасти тебя.
Моё сердце делает кувырок.
— Зейн, — мягко говорю я, —
Он обходит машину.
— Почему нет? — он берёт меня за руку, тепло его ладони посылает жар по всему моему телу.
— Это не очень хорошая идея, — бормочу я, но не прилагаю никаких усилий, чтобы забрать руку.
Он смотрит на меня, а затем на наши переплетённые пальцы.
— А что, если всё-таки хорошая? Что если это самая лучшая идея во всём чёртовом мире?
— Но… но ведь ты помолвлен. С другой девушкой.
— Но я не хочу этой помолвки, — говорит он низким голосом. Он делает шаг ко мне и оказывается так близко, что я могла бы обхватить его руками, если бы захотела.
— Зейн, — предупреждаю я, но моё предупреждение застревает в горле. Он смотрит на меня тем самым взглядом. Так он смотрел на меня перед тем, как впервые поцеловал на диване у него дома.
— Что? — шепчет он.
— Пожалуйста, не надо… — но он уже наклоняется ниже, его взгляд направлен на мои губы. Из меня вырывается судорожный выдох, когда его пальцы выскальзывают из моих и касаются моей талии, мягко притягивая к нему. Не успеваю я себя остановить, как наши губы встречаются, все нервные окончания концентрируются в одном месте. В нём тот огонь, то тепло, которого мне так не хватает. И единственная искра превращается в мгновенно распространяющееся пламя.
Лицо Трея возникает перед моими глазами, его широкие плечи и не менее широкая улыбка. Я отталкиваю Зейна от себя.
— Зейн, пожалуйста…
Он отходит на шаг назад и трёт ладонью лицо.
— Он даже не помнит тебя.
— Не в этом дело. А как же Ариан?
— Да плевать мне на Ариан! Трей проживает мою жизнь, — он вскидывает руки в воздух. — Кто знает? Может, мы с тобой были бы вместе, если бы нас с Треем не перепутали при рождении.
— И тогда бы ты лежал на больничной койке, не помня, кто я такая. Этого бы ты хотел?
— Нет, конечно, нет. Просто… — он запускает пальцы в волосы. — Вся моя жизнь была ложью. Но это… — он указывает на нас с ним, — …кажется настоящим.
— Но это не так, Зейн. Не так. Ты… ты чувствуешь боль, растерянность из-за всей этой ситуации. Всё дело в этом.
Его черты смягчаются.
— Я не растерян, Сиенна. Я влюблён. В тебя.
Я тру виски, будто это может помочь стереть всю эту путаницу в моей жизни.
— Я не могу сейчас об этом думать.
— А я не могу перестать об этом думать.
Зейн разворачивается и идёт к озеру. У края воды он останавливается, засунув руки в карманы, и смотрит на противоположный берег.
После затянувшейся паузы я нерешительно подхожу к нему. Смотрю через озеро на скалистый берег, где линия воды разделяет светлую, сухую часть скалы от тёмной, даже красноватой.
— Почему ты захотел приехать сюда?
— Я бы поехал в «Мегасферу», но кое-кто её взорвал, — резко отвечает он.
— Извини, что…
— Слушай, Сиенна, ты можешь перестать извиняться? Я знаю, что ты сожалеешь обо всём, что произошло за последние несколько недель, но в сравнении со всей ложью, которой кормил меня отец на протяжении двадцати одного года, твои поступки — это так, пустяки.
Он тяжело вздыхает, и я не знаю, что мне сказать или сделать, чтобы ему стало лучше.
Я сажусь у края воды, снимая ботинки и носки, и окунаю пальцы ног. Жара сегодня, по меньшей мере, шестьдесят пять градусов по Цельсию, но вода всё же прохладная.
Уровень воды стал ниже по сравнению с тем, что был в прошлый мой приезд. Теперь это было бы по-настоящему тупо — прыгать со скалы, — но внезапно я чувствую безумное желание всё равно это сделать.
Зейн присаживается рядом со мной и откидывается назад, упираясь руками.
— Я собираюсь сказать Ариан, что между нами всё кончено.
— Что?! Зейн, ты не можешь этого сделать. А как же твоё будущее?
— Технически, — отвечает он, — это будущее Трея.
Я разворачиваюсь к нему лицом.
— Слушай сюда, Зейн Райдер. Именно тебя вырастил Харлоу, именно тебя готовили ко всему этому. Ты знаешь, как функционируют лаборатории, ты даже создал свою собственную чудо-сыворотку. Ты сын Харлоу. Кого вообще волнуют какие-то там гены?
— Да, но Трей — тот образцовый продукт, которого создал мой отец, — он кривит лицо. — А я… я всего лишь результат маминой интрижки.
Я качаю головой.
— Не говори так. Это звучит нелепо.
Мой ответ вызывает у него улыбку.
— Я очень хочу поцеловать тебя снова.
Внутри меня идёт борьба. Часть меня хочет поцеловать Зейна. Может, так я смогу забыть о боли при мысли, что Трей меня не помнит и утверждает, что у него есть невеста. Но я всё ещё люблю Трея. Это ведь неправильно: целовать одного парня, а любить другого?
— Но нам нельзя, — твёрдо говорю я, неуверенная, кого я пытаюсь в этом убедить.
— Ты права, — соглашается он. — Нельзя, пока я не разорву помолвку с Ариан.
Он поднимается на ноги и возвращается к машине.
Я задерживаюсь немного, потому что мне нужно натянуть носки и надеть ботинки на мокрые ноги. Садясь на кожаное сиденье рядом с ним, я спрашиваю:
— Можешь отвезти меня в одно место?
Мне нужно его увидеть. Нужно увидеть своими глазами, как оно выглядит теперь, когда пыль улеглась, а чувство вины усилилось. Осталось ли там что-нибудь?
— Конечно. Куда ты хочешь съездить?