Забытые
Шрифт:
В дверь без стука вошла Ханне, которая напомнила напарникам о том, что в десять часов состоится собрание отдела.
– Ты выпечку на кухню уже отнесла? – спросила она у Луизы.
– Какую выпечку? – растерялась та.
– Ну, мы же всегда по очереди её приносим, – сказала Мунк. – А ты что думала, она из ничего появляется?
Рик до этого всего один раз участвовала в еженедельном собрании отдела и, честно говоря, ни на секунду не задумалась о том, откуда на столе взялся тогда рулет
– Да нет, я просто как-то не сообразила, что сегодня моя очередь, – ответила она.
– Чья очередь нести выпечку, указано в расписании, – проинформировала её секретарша, добавив, что оно висит на доске объявлений у них в комнате отдыха.
Никто не озаботился предупредить Луизу ни о каком расписании покупки выпечки, и она была почти на сто процентов уверена в том, что человеком, который должен был её об этом предупредить, именно Ханне и была.
– Ладно, я побежал в булочную, – прервал их Эйк. – Передайте, что я скоро вернусь.
До начала собрания оставалось пять минут, но он уже натянул куртку и шёл к дверям.
– Нет-нет, не надо! – поторопилась остановить его Мунк. – У меня есть пачка печенья в заначке. На сегодня хватит.
Нордстрём широко улыбнулся ей.
– Солнце, у меня курево кончилось, так что мне всё равно надо выскочить, – сказал он, потрепав её по щеке.
Устало вздохнув, Луиза встала и отправилась в кабинет к Рёнхольту. Стены в коридоре были выкрашены в светло-зелёный цвет, и кто-то из сотрудников явно зачитывался комиксами, потому что по всей длине стены в покрытых лаком деревянных рамках висели чёрно-белые рисунки, изображающие всех самых знаменитых героев этого жанра. И только сейчас Рик обнаружила, что ровно напротив двери в её кабинет появился новый рисунок.
Крыса-поварёнок Реми из мультфильма «Рататуй». «Да уж, красота неописуемая!» – с иронией подумала Луиза, но всё же не удержалась от улыбки. Она никак не могла вспомнить, как зовут тех трёх следователей, что сидят в кабинетах дальше по коридору. Всё это были мужчины, и, видимо, кто-то из них и проявил креативность, предположила она.
– Нравится тебе? – спросил Эйк у неё за спиной.
– Нравится? – воскликнула Луиза. – Это не для того сделано, чтобы мне понравилось. А чтобы напомнить, что мне достался кабинет, в котором развелись крысы, так ведь?
– Ну нет, я так не думаю, – возразил её напарник, когда они двинулись дальше по коридору. – Это Олле нарисовал, и мне представляется, что это его подарок тебе в честь знакомства. Он очень здорово рисует и всем в отделе уже что-нибудь изобразил. Для меня он нарисовал Гуфи. – И Нордстрём показал рукой на свой прежний кабинет, возле двери в который висел портрет этого персонажа. – Олле дольше всех работает в нашем отделе, – продолжал он, – хотя Ханне и утверждает, что на самом-то деле он вполне мог бы неплохо жить, зарабатывая продажей картин. Но он рисует только в выходные или когда у него отгул.
Луиза
– Понятно, тогда мне, наверное, нужно скорее идти сказать ему спасибо, – улыбнулась Рик, и тут к ним навстречу выскочила Ханне.
– Я только что перевела звонок на тебя, – сообщила она. – Звонит женщина и утверждает, что узнала ту, которую вы объявили в розыск.
– Вы должны понять, с тех пор столько лет прошло… – неуверенно начала позвонившая, когда Луиза сняла трубку.
– Но вы узнаёте её лицо на фотографии? – торопливо спросила Рик, чтобы помочь женщине справиться со смущением.
– Да, пожалуй, – ответила та. – Я в своё время знала маленькую девочку, у которой лицо было изуродовано таким шрамом. И мне кажется, что и черты лица с другой стороны я тоже узнаю.
– Замечательно, что вы нам позвонили, – сказала Луиза и попросила женщину назвать свои имя и номер телефона.
– Агнета Эскильсен, – представилась та и добавила, что живёт она на Халленслевском шоссе, возле Гёрлева.
– Так вы, значит, встречались с той женщиной, которую мы разыскиваем? – уточнила Рик и попросила Агнету рассказать всё, что ей было об этом известно.
– Да, но тогда она была ещё маленькой девочкой, – начала Эскильсен свой рассказ. – Я как раз попробовала сосчитать, когда это было. Лисеметте появилась в Элиселунде где-то году в шестьдесят пятом. Я это помню, потому что я сама тогда работала в четвёртом отделении, и там как раз содержались самые маленькие. Детям было около трёх лет.
– Элиселунд? – перебила её Луиза, одновременно записывая, что покойная, значит, родилась в 1962 году. – А что там такое?
– А это был такой интернат для умственно отсталых, – пояснила Агнета Эскильсен. – Ну теперь-то их, конечно, называют отстающими в развитии, но тогда называли так. Это заведение находится под Рингстедом. Я там работала санитаркой, – добавила она и продолжала как бы в задумчивости: – Я теперь уж и не вспомню, как называется местность, где расположен интернат, но, во всяком случае, там есть такое довольно большое озеро, в сторону которого это заведение и обращено фасадом. Если у вас есть карта, то найти будет легко.
Так, значит, она была пациенткой интерната для умственно отсталых, отметила про себя Луиза и кивнула. Это соответствовало результатам сканирования мозга, проведенного Флеммингом.
– А вы не припомните чего-нибудь о её родителях? – задала Рик новый вопрос. – Они были местными жителями?
– Этого я, к сожалению, не помню.
– Нам бы очень хотелось найти её родных, – объяснила Луиза, чтобы лишний раз напомнить женщине, как важно, чтобы она постаралась вспомнить всё, что может.