Забытый легион
Шрифт:
— Вперед! — орали центурионы, указывая вверх. — Шевелитесь!
Шедшие впереди воины перехватили поудобнее свои пожитки и двинулись вверх по склону. Им оставалось лишь повиноваться. Вдруг сверху откроются вожделенные горы?
Пройдя от силы полсотни шагов, Ромул заметил, что из-за гребня поднялось длинное облако пыли.
— Тревога! — испуганно толкнул он Бренна.
Почти сразу же пыль увидели все остальные. Армия резко остановилась. Офицеры подняли крик — без толку, солдаты лишь панически озирались.
Когда же на гребне бархана появились парфянские лучники, над римским войском пронесся нечленораздельный стон. Пути дальше не было. Охваченные ужасом, солдаты застыли, а впереди появлялись все новые и новые враги.
— Нам конец! — зло бросил Ромул. — Биться с ними мы все равно не сможем. Лучше уж сразу лечь и помереть.
Бренн, тоже поначалу ошарашенный, быстро овладел собой.
— Не верю, что все так плохо, как кажется.
Ромул обернулся к Тарквинию, который все это время пристально наблюдал за ним. Молодой воин был разъярен до крайности.
— Ты знал, что так случится?!
— Нет.
Как всегда, невозможно было понять, правда это или ложь.
— Да неужели! Там ведь тысячи этих мерзавцев, — рявкнул Ромул. — Как ты мог их не заметить?
— Искусство гаруспиции не дает точной картины, — пожав плечами, ответил Тарквиний. — Я не раз тебе об этом говорил.
Ромул совсем пал духом. Неужели они смогут пережить еще одну битву вроде вчерашней? И тут этруск указал вперед.
Вниз по склону ехала небольшая группа конников, руки они держали перед собой, показывая тем самым, что у них нет оружия.
Ромул с подозрением всмотрелся в них.
— Они что, предлагают переговоры?
— Похоже на то, — спокойно отозвался Бренн.
— Ветер нынче куда благоприятнее, — добавил Тарквиний. — Но и сегодня погибнут тысячи людей.
— Для переговоров сейчас самое время, — проворчал Ромул. — Иначе у нас никаких шансов не останется.
Друзья, затаив дыхание, смотрели, как лошади приближавшихся парфян неспешно шли по сыпучему песку.
Место, где находился Красс, можно было безошибочно определить по скоплению штандартов и офицеров в красных плащах. Не доехав туда сотни шагов, конники остановились и застыли в ожидании.
К изумлению Ромула, командиры римлян никак не отреагировали.
В римской колонне нарастал гнев. Они были донельзя измотаны, сломлены бесконечными переходами по палящей жаре, недостатком воды, неимоверной усталостью и гибелью тысяч товарищей от рук недосягаемого врага. А теперь, когда войску грозило полное истребление, его предводитель, кажется, решил отказаться от переговоров с парфянами. Даже вчерашнее сокрушительное поражение не смогло излечить его от чванства и презрения ко всему миру.
После того как Красс лишился кавалерии, доставкой приказов по армии пришлось заниматься его телохранителям. И через некоторое время двое этих баловней судьбы тяжелой рысью проехали вдоль колонны, обильно потея в своих позолоченных кирасах, надетых поверх кожаных подкольчужников.
— Приготовиться к бою! — то и дело выкрикивал один из них. — Отойти на равнину. Выстроиться сплошным фронтом.
— Проваливай отсюда, сын шлюхи!
— Кто это сказал? — Оба резко остановились и схватились за рукояти мечей.
— Сами отправляйтесь биться с парфянами!
Солдаты гневно зароптали, раздались новые и новые оскорбления. Эти избалованные громилы пока не принимали ровно никакого участия в боях, и потому гнев простых солдат разгорелся с новой силой.
— Где центурион? — крикнул, пытаясь восстановить порядок, старший по званию телохранитель, опцион.
Бассий молча вышел вперед, на его груди выразительно блестели фалерии.
— Никто не смеет противоречить приказам Марка Лициния Красса. Арестуй этих людей!
— Обращаясь ко мне, говори «командир». Я не попусту провел шестнадцать треклятых лет в легионах!
— Командир.
— Иди и сам арестовывай их, — повысил голос Бассий и добавил: — Дерьмо.
Легионеры разразились восторженными криками.
— Центурион, ты отказываешься выполнять приказ?
— Почему Красс никого не послал на переговоры? — спросил Бассий, как будто не слыша последних слов гонца.
Одобрительные возгласы стали еще громче.
Телохранители не имели ровно никакого представления о дипломатии.
— Красс не ведет переговоры с дикарями из пустыни. Молниеносным движением Бассий выхватил гладиус и приставил острие к подбородку опциона.
— Передай полководцу: пусть идет и договаривается с парфянами. Сам. — Он полуобернулся к солдатам: — Верно я говорю, парни?
Гомон одобрения расходился по колонне все дальше и дальше, солдаты, в знак поддержки слов центуриона, принялись колотить мечами по щитам. Ромул и Бренн кричали вместе с остальными. Какой смысл умирать посреди месопотамской пустыни, если можно отступить в Сирию и выжить?
Повеял легкий ветерок, и Тарквиний увидел, что на небе появилась цепочка облаков. Окружавшие его солдаты были поглощены стычкой Бассия с телохранителем, и никто не заметил, что этруск нахмурился. Облачков было двенадцать.
Опцион оказался не из трусливых.
— Красс плюет на требования всякого отребья.
— Слушай, жалкий пес, я прошел через десять с лишним войн, — сказал Бассий и слегка надавил острием своего гладиуса, проткнув кожу на подбородке телохранителя. По лезвию сбежала струйка крови.