Забытый - Москва
Шрифт:
"Что ж, мальчики, вот и до вас очередь дошла", - Дмитрий вспомнил Волчий Лог, белоусого всадника на карем коне и тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Это уводило от дела, расслабляло.
А здесь до самого горизонта, на сколько взгляда хватало, лежали убитые и раненые. Здоровых не было, здоровые ускакали: кто бежал, кто догонял. По полю ниточками потянулись уже обозники, выискивать живых и подавать им помощь. Впереди слева две ватажки несли кого-то в лагерь. Дмитрий подъехал к ближней:
– Кто?
– Князь Василий.
– Что?! Убит?!!
– Не... Ранен. Побит сильно, а так - жив. Должен оклематься.
"Ах ты, Господи... Вот она, цена за папашино раздолбайство, - да и мое тоже".
– Ну несите, несите скорей.
Воины тронулись дальше, а Дмитрий завернул к другой ватажке:
– А тут кто?
– Михал Василич, тысяцкий наш.
– И этот?! Господи... Сильно его?
– Сильней не бывает. Убили.
– Да что ж ты будешь делать! Погодите, - Бобер осторожно, словно боясь небрежным движением оскорбить покойного, слез с коня, подошел. Воины положили тело на землю, встали вокруг хмурые, угрюмые. Дмитрий припал на колено. Лицо тысяцкого было спокойно, глаза закрыты (наверное, ребята прикрыли), а от левого уха вниз по шее тянулся тонкий сабельный шрам. Дмитрию так стало жаль его, что горло перехватило. Вспомнил деда. Погладил рассыпавшиеся волосы, поцеловал незастывший еще лоб, поднялся:
– Помните, ребята, ему мы обязаны этой победой. Если б не он... Помните! И в молитвах не забывайте помянуть.
Отошел, вскочил на коня и помчался через поле наискось к лесу, где добивали окруженных татар.
"Почему?! Ну почему его?! Почему судьба выдергивает самых лучших, самых нужных, самых-самых?! Как он понимал мои задумки! Как старался все осуществить, успеть! И вот тебе! Кто мне теперь будет так помогать, кто? Эх, ладно! Нельзя пока об этом. У тебя двух больших командиров выбило, а надо еще порядок навести, да, пожалуй... Пожалуй, еще и отряд сколотить для переправы".
Думая о переправе, он рассуждал так. "Константиныч займется обозом, а переправляться и не подумает. Впрочем, если и подумает, не сможет. Не успеет. У татар теперь уже стоит на берегу заслон. И если они за тот берег зацепятся... Даже разбитые. Сколько их из-за Пьяны, из Засурья быстренько понабежать может? Правда, сил у нас много, еще пешцы подойдут, свеженькие. Но опять стоять? Сколько? И как обернется? Нет! Их сразу надо кончать, не дать передыху. С берега сбить - вот тогда убегут. Значит, переправиться надо у них на хвосте, где при преследовании получится. А там сбить крепкий отряд - и вдоль берега, до переправ. Только как его собрать?"
Подъезжая к месту боя, он выискивал глазами кого-нибудь из больших воевод. Довольно рано заметил справа отдельно стоящую кучку всадников, направился к ним. Издали узнал Семена (уже хорошо!), а когда приблизился, увидел к великому своему изумлению, что и Иван здесь.
– Иван Дмитрич, ты-то как здесь?! Я уверен был, что ты сам в погоню махнул.
– Да больно уж...- Иван, кажется, смутился, - больно сильно захотелось мне их этими вот, - он крепко стукнул кулаком о кулак, - самому! Погоня оно, конечно, хорошо... Да сколько их догонишь?.. А тут!..
– А кто ж у тебя преследует?
– Илюшка, кто ж еще.
– Ну а ты? Настучался?
– Да уж!
– Иван хищно оскалился, - отвел душу! Но не до конца!
– Ладно, будет! Отложи на время, остынь. Ты мне очень нужен.
– Что надо? Говори!
– Срочно выводи своих из боя. Князь Семен, вижу, сам тут управится.
– Да теперь-то чего ж, - весело откликается Семен, - теперь на час работы. Ох, князь Дмитрий, шустры ж твои стрелки, мать их!.. Если б не они!.. Надо их наградить!
– Вот и награди. Ты тут главным остаешься. Татар добить, с пленными разобраться, раненых собрать, обиходить. Лагерь, лекарей, всех кормить, поить, все чтоб как полагается. Похоронная команда... Потери посчитай и мне быстро доведи - это главное. К вечеру (надо управиться!) всех, кто остался в строю, соберешь, поправишь, урядишь и отправишь на переправу, в распоряжение отца. Арбалетчиков моих держи наготове, я сам укажу, куда их поставить.
– Добро. А разве отец сам на переправу пошел, не Михаил?
– Сам. А Михаил убит. Царство ему небесное, светлая память. Он нам битву спас, знайте это. И помните.
Князья и все окружающие закрестились скорбно, шепча молитву.
– А брат ваш Василий поранен крепко...
– Что?!
– в один голос ахнули братья.
– Нет-нет, жив будет. Но досталось там, слева, всем. Потери очень серьезные.
– Вот еще и за это с ними поквитаться!
– освирепел Иван.
– Поквитаешься. Давай, выводи скорей своих, нам надо спешить.
– Куда?
– Догонять, князь, - Дмитрий терпеливо улыбнулся, - догонять. Давай!
Иван кликнул отроков, начал гнать их туда и сюда, и тут Дмитрию бросилось в глаза, что свиты князей сильно превышают его собственную.
"А ведь так и надо, между прочим. Не все ведь одних и тех же туда-сюда гонять. Загоняешь! И в самый ответственный момент можешь без гонца остаться. Ведь на Синюхе еще это понял, а до сих пор не устроил. Не сотней командуешь, не полком, а войском. И немалым! А все как мальчишка, отроков и десятка нет. Несолидно! И ненадежно".
* * *
Уже через полчаса Ивановы воины, кто с сотниками, кто беспризорный, стали стягиваться полукругом около князей. Из двадцати пяти сотников налицо оказалось восемь. Может, кто погиб или оказался ранен, большинство же, конечно, умчалось в погоню, и их теперь в расчет брать не приходилось.
Быстро отсеяв раненых, раскидав беспризорных по сотням, Иван обернулся к Бобру:
– Ну? Кого догонять? Куда?
– Сначала надо своих догнать. Тех, кто татар преследует. Заодно пополним свой отряд. Потом на тот берег Пьяны, по горячему следу, пока татары не очухались. И тем берегом - к переправам. Смекаешь?