Зачарованная
Шрифт:
– Дженет! – вновь позвала Кайя, колотя одной рукой по воде и поднимая вокруг тучи брызг. Она яростно била воду, злясь на Дженет, на себя и на холодное, черное, бесчувственное море, поглотившее ее подругу.
Затем над водой, словно величественная статуя, поднялся келпи, раздувая ноздри горячим дыханием.
– Где Дженет? – закричала на него Кайя.
– О нет, ныне ты в моей стихии. Ты не можешь ничего от меня требовать.
– Тогда давай заключим сделку. Прошу тебя, отпусти ее.
Зубы так стучали, что трудно было говорить. Кайя постепенно замерзала и вся онемела. Глядя в мягко мерцающие глаза келпи, отражавшиеся в черной воде подобно
– Прошу тебя.
– Не нужно никаких сделок. Я закончил. Ты можешь забрать то, что осталось.
Рядом с черным конем на поверхность всплыло тело – в рыжие волосы вплелись водоросли, лицо обращено вниз, руки безвольно покачиваются под водой…
Кайя подплыла к Дженет и запрокинула ей голову, отбрасывая с лица волосы. И увидела мертвые глаза, размытые полоски грима на щеках, синие губы и раскрытый рот, наполненный водой.
– Она красиво бултыхалась, – заметил келпи.
– Нет, кет, нет, нет! – Кайя прижала тело подруги к себе, отчаянно пытаясь держать ее голову над водой.
– Зачем такая грусть? Она все равно бы умерла.
– Не сегодня! – воскликнула Кайя, глотая заплеснувшую ей в рот воду. – Она не должна была умереть сегодня!
– Один день ничем не хуже другого.
– Скажи это Никневин. Когда-нибудь ты узнаешь на себе, что сегодня ощутила Дженет. Все умирают, келпи, – ты, я, люди, фейри…
У келпи был странно подавленный вид. Он выдохнул струю горячего воздуха, а потом нырнул, оставив Кайю наедине с морем и телом подруги. Накатила еще одна волна, подтолкнувшая Дженет к берегу. Кайя взяла Дженет за руку, холодную, как ее собственная, но безвольно податливую. Загребая ногами, Кайя поплыла к берегу. Волны становились все выше и обрушивались на Кайю с яростью. Одна из волн вырвала тело Дженет из ее рук и швырнула на пляж.
Кайя увидела Ройбена, бежавшего к воде. Он склонился над Дженет. Кайя попыталась подняться на ноги на мелководье, но отступающая волна едва не сбила ее с ног. Девушка закашлялась, сплевывая соленую слюну пополам с песком.
– Ты ищешь гибели? Жизнь в облике смертной разве не научила тебя осознать, что такое смерть? – кричал на нее Ройбен.
И в его словах звучало эхо их предыдущего разговора.
Распахнув плащ, Ройбен закутал Кайю его полами, не обращая внимания на свою промокшую одежду. Завыла сирена, вдали показались проблески красно-синей мигалки.
– Нет. – Ройбен положил ладонь на затылок Кайи прежде, чем девушка успела обернуться. – Не смотри. Нам нужно идти.
Кайя вывернулась из его объятий.
– Я хочу ее увидеть. Попрощаться с ней.
Десять шагов по мокрому песку – и Кайя упала на колени рядом с телом Дженет, не замечая волн, вымывающих песок из-под ног. Дженет лежала, словно выброшенный морем предмет, ее руки и ноги – разбросаны. Кайя повернула Дженет на спину, уложила ее руки вдоль тела. Потом убрала назад рыжие волосы подруги, коснувшись ее холодного лица замерзшими пальцами. В этот момент Кайе казалось, что весь мир застыл и ей никогда уже не удастся согреться.
Глава 13
И долго мне, лишенному ума,
Казался раем ад и светом – тьма. [12]
Кайя проснулась на матрасе в своей комнате, закутанная в простыню, одетая лишь в трусики и футболку, которую накануне носил
12
Перевод С. Маршака.
Дженет была мертва, она утонула. Легкие наполнились водой. «Мертва». Это слово снова и снова звучало в голове Кайи, как будто от повторения мог измениться его смысл.
Ей смутно помнилась прошлая ночь – как Ройбен принес ее домой, как он просил бабушку не ругать Кайю и как он вел девушку вверх по лестнице. Она кричала на него, кричала и плакала и наконец уснула.
Кайя посмотрела в зеркало. Вид у нее был просто кошмарный. От долгого плача гудела голова, глаза от слез и сна опухли, под ними красуются темные полукружия, похожие на синяки, губы потрескались и побледнели. Кайя лизнула губу и ощутила привкус соли.
Дженет мертва. И это вина Кайи. Если бы только она не бросилась за Кении. Если бы она не заставила Дженет ревновать, то та никогда не пошла бы с келпи. Если бы только…
И Корни все еще не вернулся. Закрыв глаза, Кайя сорвала ореол и растворила его в воздухе. То, что она увидела в зеркале после этого, оказалось еще хуже. Все те же слипшиеся от соли волосы, потрескавшиеся губы, а острые черты фейри лишь подчеркивали написанное на лице утомление.
Оглядев в зеркале измятую футболку, Кайя припомнила, как Ройбен раздевал ее, клацающую зубами, в нескольких кварталах от прогулочного пирса. Ему не удалось отогреть ее под своим плащом. Кошачий костюм совсем не защищал от холода и не высыхал. Ройбен помог девушке вылезти из холодного липкого комбинезона, а потом натянул на нее свою футболку и закутал в плащ.
Собрав в кончиках пальцев магическую энергию, Кайя попыталась убрать темные пятна вокруг глаз и превратить волосы в изящные гладкие локоны. Это оказалось легко, и девушка изумленно улыбнулась краешком рта. Затем она провела ногтем по уголку глаза, нанося черную подводку, сделала свои глаза ярко-синими и, еще раз коснувшись век, придала радужке глубокий фиолетовый цвет.
Окинув взглядом свое тело, Кайя окутала его ореолом, имеющим облик бального платья. И платье возникло – алый шелк, пышный кринолин, расшитый драгоценными камнями. Платье выглядело странно знакомым, и Кайя вдруг вспомнила, что этот образ пришел с иллюстрации к сказке «Принц-лягушка», которую она читала в детстве. Мановением руки она превратила свой наряд в изумрудный сюртук, надетый вместе с зелеными чулками в сеточку, – чуть измененная версия костюма принца из той же сказки.
Ройбен зашевелился на матрасе и моргая уставился на Кайю. Он был без ореола, и его волосы там, где на них падал свет, блестели, как новая никелевая монетка. Люти спала на подушке рядом с его ухом, завернувшись в серебристые локоны, словно в покрывало.
– Я не могу сойти вниз, – сказала Кайя.
После того что случилось вчера, она не могла встретиться с бабушкой один на один и очень сомневалась, что мать уже вернулась домой. Из своей последней поездки в Нью-Йорк на Хэллоуин Кайя запомнила лишь море перьев, блеска и еще мужчин на ходулях. В тот раз Эллен так упилась дешевым шампанским, что забыла, в какой гостинице они остановились, и им пришлось всю ночь провести в подземке.