Зачарованная
Шрифт:
– Что нам делать, Кайя? Что делать?
– Тише, – прошипела девушка. – Давай прислушаемся.
Кайя услышала собственное дыхание, игру флейт в дальних покоях, шелест мантии по каменному полу. Ни шума шагов, ни других признаков погони.
Она попыталась создать вокруг себя ореол, чтобы слиться со стеной позади нее. Девушка ощутила рябь магии, пробежавшую по телу, и уставилась на свою руку цвета старого дерева.
Что им теперь делать? Вина и страдание переполняли душу Кайи. Она села на пол и опустила голову на колени, стараясь дышать глубоко и медленно.
Она
Это было абсурдно. Она всего лишь юная пикси. Она едва знала, как использовать ореол, и почти не умела пользоваться собственными крыльями.
«Умная девушка». Эти слова дразнили ее и приказывали сосредоточиться. «Думай, Кайя. Думай».
Кайя сделала еще один глубокий вдох, размышляя. Она ответила на загадки. Она спасла Ройбена от Двора. Она все-таки научилась создавать ореол. Она могла это сделать.
– Пойдем! Пожалуйста, пойдем, – попросила Люти, присаживаясь на колено Кайи.
Кайя покачала головой.
– Люти, нужно что-то сделать. Если бы я только могла придумать!
Они все – фейри. Ладно, тогда она должна рассуждать как человек. Она должна оценить все, что умеет делать. Трюки с зажигалкой. Кражи в магазинах. Особенно следует подумать о том, чего не любят фейри.
Железо.
Кайя взглянула на Люти.
– Что произойдет, если я проглочу железо?
Люти пожала плечами.
– Ты обожжешь себе рот. И можешь даже умереть.
– А если я отравлю кого-нибудь железом?
Люти недовольно завозилась на колене девушки, скептически глядя на нее.
– Но здесь нет железа!
Кайя набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула. Она думала слишком быстро, ей следовало остановиться и успокоиться. При Зимнем Дворе, конечно же, имелось железо. Наверняка часть оружия сделана из него, но Кайя не знала, где оно хранится. Оно могло быть где угодно, но не в библиотеке.
Она оглядела себя. Что у нее было от Железнобоких? Футболка, трусики, ботинки… Зеленый сюртучок – это только ореол.
Кайя быстро расшнуровала ботинки. В них определенно было железо, оно не соприкасалось непосредственно с ее кожей, но оно там было. Она стянула обувь и осмотрела ее со всех сторон: стальные колечки, сквозь которые продевались шнурки; стальные пластинки в носках ботинок под стельками. Она чувствовала их тепло через толстый пластик внутри. Если извлечь пластинки, как их использовать? Они были слишком большими – разве что наточить из них опилок… Кайя достала из кармана сюртука нож, который отдал ей Ройбен, и стала отковыривать подметки. Оторвав их, она увидела ряды сияющих стальных гвоздиков, таких маленьких, что их вполне можно было проглотить, не заметив.
Взяв нож в одну руку, а ботинок в другую, Кайя начала по очереди вытаскивать гвоздики.
Новые ощущения опьяняли Корни. Он сидел на грязном полу огромного подземного дворца. Придворные играли на музыкальных инструментах, а Нефамаэль кормил его из собственных рук огромными темно-синими виноградинами. Вокруг Корни различные существа, большие и маленькие, пили из бокалов, играли в загадки и в странную игру, кидая
Весь мир съежился до грозди винограда. Не было ничего лучше, чем касаться губами щедрых пальцев, не было ничего слаще, чем лопающиеся во рту иссиня-черные шарики.
– Мне кажется, что в тебе слишком много чувства собственного достоинства, – обратился Нефамаэль к своему новому пленнику. – Я приказываю тебе танцевать.
Небольшая толпа, собравшаяся у подножия помоста, оторвалась от своих занятий, чтобы посмотреть, как танцует Ройбен.
Тело рыцаря напоминало тетиву лука, дрожащую после выстрела. Его серебристые волосы развевались на ветру, а глаза жили отдельно от тела, взгляд метался по сторонам, точно у животного, попавшего в ловушку и готового отгрызть себе лапу, лишь бы освободиться. Движения Ройбена в танце были правильны, но слишком стремительны, в них читалось отчаяние. Корни не хотел жалеть Ройбена и потому отвел глаза. Из руки короля упала виноградина, но Корни не обратил на это внимания.
Рыцарь танцевал, а Зимние придворные смеялись и шутили.
– Слишком легко. Понадобится слишком много времени, чтобы утомить его. Хлещите его, пока он танцует.
Три гоблина с хлыстами шагнули вперед, чтобы исполнить приказание. Красные полосы пролегли по спине и груди Ройбена.
Корни радовался, что здесь нет Кайи.
– Какую задачу я должен дать ему, чтобы он мог занять место при моем Дворе? Я хочу сохранить его при себе. До сих пор он был талисманом, приносящим удачу.
– Пусть он отыщет бескрылую птицу, которая умеет летать!
– Пусть найдет для нас козу, сосцы которой полны не молока, а вина.
– Да, пусть приведет нам такую славную козочку!
– Скучно, скучно, скучно, – произнес Нефамаэль и откинулся на спинку трона.
Глядя на Корни сверху вниз, он улыбнулся сладкой, как медовый пирог, улыбкой.
– Ты упустил несколько ягод, – насмешливо сказал он, – Собери их… зубами.
Корни отвел взгляд от Ройбена, не сознавая, что все это время смотрел на него, и выполнил приказ короля.
На самом деле это вряд ли можно было считать планом. При помощи ореола Кайя придала себе облик Плетенити – единственной фейри Зимнего Двора, которую она запомнила отчетливо и рассчитывала не встретить сейчас в тронном зале. Она преображалась в старуху в тихом коридоре, однако Люти чуть не подвела ее, заливаясь смехом так громко, что еле удерживалась в воздухе.
А затем, сжимая в руке крошечные жгучие гвозди, Кайя отправилась на поиски главного зала. Найти его оказалось нетрудно. За шахматным кабинетом были и другие двери, но только один проход вел наверх.
Тронный зал Зимнего Двора не изменился с прошлого раза и почти так же был полон народу. Выйдя из внутренних помещений дворца, Кайя оказалась как раз позади возвышения. Там танцевал Ройбен, и на его спине алели полосы от ударов хлыста. Нефамаэль сидел на резном деревянном троне, и по-прежнему железный обруч стягивал его лоб. Девушка увидела, как он небрежно потрепал по волосам Корни, сидевшего у его ног.