Зачарованные
Шрифт:
Разумеется, это местные «королевы», обожающие управлять одноклассниками. Полная противоположность мне — тихоне и серой мышке, желающей, чтобы ее оставили в покое. К счастью, время, проведенное на съемочных площадках, позволяет быстро разобраться в здешней системе распределения статусов.
Их острые взгляды мгновенно оценивают практически каждого в радиусе десяти футов. Многие ученики довольствуются тем, что скромненько притулились поодаль. Кое-кто улыбается, кое-кто приветственно машет, стремясь привлечь внимание избранных. А я не решаюсь пересечь невидимую черту, отделяющую меня
— Эй! Ты ведь каталась верхом на лошади! — утвердительно произносит она, и ее густо накрашенные темные глаза прищуриваются.
Я молчу. Меня пронизывает ужас, похожий на тот, что я испытала, услышав от Паломы новость о моем зачислении в Милагро. Выбирать в Очаровании не из чего, поэтому встреча с подростками была лишь вопросом времени. Но я надеялась избежать опасности.
— Это была ты, да? — продолжает она.
Ее спутницы фыркают. У одной губы намазаны дешевой розовой помадой, у другой выщипаны брови, а на веках лежит толстый слой теней с блестками.
— Даже без лошади и банданы я тебя узнала, — усмехается девица. — Ты еще пела. Что-то про силу и бурю. Может, споешь сейчас для нас?
Ее подружки корчатся от смеха. Я пытаюсь обогнуть их, но не тут-то было.
— Я серьезно! — скалится она. — Мы, правда, послушаем с удовольствием. Давай, исполни свой кретинский хит.
Я сжимаю кулаки. Она издевается над Песней Горы! Да она понятия не имеет, какая мощь таится во мне. Я раздавлю ее, как мелкую букашку. Или, по крайней мере, могу унизить, и она вовек не смоет своего позора. Но я не хочу. Я помню предостережения Паломы о том, что должна применять свой дар только во благо, а не тратить его понапрасну.
Я порываюсь идти вперед, но девчонки быстро берутся за руки. Теперь они выстраиваются передо мной, превратившись в стену из контрафактных дизайнерских джинсов, бюстгальтеров пуш-ап и попсовых духов. Хоть я и выставила их на посмешище в своем воображении, в реальности они выглядят куда более устрашающе, чем железные ворота Милагро. Без магии я им не ровня. Не представляю, что с ними делать.
— А как ты добиралась в школу? — подает голос та, что справа, с ярко-розовыми губами. — Твоя кобыла припаркована во дворе?
И заливается смехом, не сумев договорить шутку, что несколько смазывает эффект. Потом косится на девицу в центре в поисках высочайшего одобрения. Я мысленно твержу себе, что эти трое — просто ограниченные курицы, и злиться на них глупо. Но ученики, сгрудившиеся вокруг нас, наверное, так не думают.
Каждый старается рассмотреть получше, как изводят новенькую. И каждый втайне испытывает удовлетворение — еще бы, ведь объектом насмешек стала я, а не они. Растущая аудитория побуждает главную девчонку заявить:
— А разве тебе никто не сказал, что в Милагро не принимают сумасшедших? Поэтому катись назад в психбольницу, из которой ты удрала.
Проглотив обиду, я уговариваю себя не
— Не принимают сумасшедших, значит? — выпаливаю я. — А как ты объяснишь свое присутствие здесь? Или ты — исключение из правил?
Глаза девицы округляются, вспыхивая гневом, а ее потрясенные подружки цепенеют. Она кривится и делает шаг ко мне, но я остаюсь на месте, сохраняя спокойствие. Она не знает о моей инициации в пещере, а я, между прочим, успешно преодолела испытания. Ее ругань мне что слону дробина.
Она наклоняется ко мне, и я вижу незажившую кожу ее Монро-пирсинга [17] над верхней губой. Тянется ко мне, чтобы хорошенько толкнуть и затеять драку, в которой, без сомнения, проиграет. И внезапно появляется тот самый тип — «благородный рыцарь на белом коне», который прибыл, чтобы спасти меня.
17
Пирсинг, сделанный на верхней губе, в честь знаменитых женщин, обладательниц родинки в области рта: Мэрилин Монро, Мадонны и Синди Кроуфорд.
Отлично, Сантос против Рихтера. Искатель против Эль Койота. Игра начинается.
И я ухожу прочь. Ввязываться в скандал незачем: в магии я еще не сильна. Делаю над собой титаническое усилие, пока он кричит мне вслед:
— Позволь мне стать первым, кто встретит тебя радушно у нас в Милагро! В любом случае — я к твоим услугам!
Почему-то его слова сопровождаются взрывом хохота. Едва не пускаюсь наутек и останавливаюсь, свернув за угол. Приваливаюсь к стене, чтобы отдышаться. Шайка дрянных девчонок разозлила меня — ну и что с того? Просто мое интернет-обучение не предполагало никаких конфликтов.
Конечно, на съемочной площадке хватает высокомерных звезд, но они считают себя слишком важными персонами, чтобы якшаться с младшим персоналом или студийными работниками. Это — первый раз в моей жизни, когда меня задирали намеренно. И мне повезло. Но вскоре они будут размышлять, надо ли вообще цепляться ко мне. Или нет? Теперь у них появилась прекрасная возможность, чтобы наточить когти и собрать войско для второго раунда схватки. Чудесно. Неужели я обречена? Похоже, что к таким врагам Паломе меня не подготовить.
— Могло быть и хуже.
Поднимаю голову. Рядом со мной — невысокая стройная девочка с каштановыми кудрями и тонкими чертами лица. Ее мягкие серые глаза невидяще смотрят куда-то вправо.
— Хорошо еще, что ты брюнетка. Блондинку они бы съели заживо.
Я недоуменно моргаю. Девушка держит в руках белую трость с красным наконечником. Как же она догадалась, какого цвета у меня волосы?
— Предыдущая новенькая легко не отделалась, — продолжает она. — Она оказалась стопроцентной блондинкой и недолго вытерпела Милагро. Последние два месяца над ней так издевались, что она перевелась в школу-интернат.