Зачарованный край
Шрифт:
– Да уж, а ты не врал. Ты действительно чёртов психопат!.. – резюмировал Ворон даже с некоторым трепетом.
– Не прибедняйся, коллега, – весело ответил Мурена.
– Последний вопрос, – сказал Ворон. – Тот фокус с подлянкой. В чём там был подвох?..
– Ага, так я тебе и выложил всё сразу на блюдечке! Погоди, не так быстро, – подмигнул Мурена, хлопнул Ворона по плечу и принялся напевать себе под нос: – Какое небо голубое, мы не сторонники разбоя…
Ворон до сих пор не решил,
Вообще в построениях Азазеля касательно «пиявок» и людей, которые своими нечистыми помыслами «загрязняют» энергетическую ауру Зоны, бросалась в глаза одна явная нестыковка. Основными врагами «Братства» почему-то чаще всего оказывались отступники, иноверцы, критики, а то и вообще вполне себе мирные авантюристы, которые по различным причинам не угодили Азазелю или кому-то из капитанов.
Однако фанатики почему-то отнюдь не торопились воевать с бандитами. Хотя казалось бы, вот где нечистые помыслы и максимально отрицательная энергетика. Но в отношении бандитов риторика Азазеля была на удивление сдержанной. Он сам аргументировал это тем, что большинству людей всё равно нужен некий гиперболизированный образ зла, чтобы демонстрировать им пример, как не стоит себя вести. И что любое развитие должно быть последовательным, и раз Зоне на данном этапе угоден такой социальный строй, при котором всем управляют бандиты, значит, ей это зачем-то необходимо. Но однажды придёт «судный день», когда все бандиты получат по заслугам, просто пока время очищения ещё не настало.
Ворон продолжал терзаться сомнениями насчёт Калибана, но вскоре ситуация разрешилась сама собой, потому что произошло кое-что другое. В итоге авантюрист так и не принял решение, и секрет вербовщика остался в тайне. На следующее утро Ворона вызвал Мурена и сказал:
– Мы говорили насчёт тебя с Азазелем. Мы готовы принять тебя в капитаны. Но сначала ты должен пройти финальный экзамен. Тебе нужно убить одного авантюриста, который когда-то был одним из нас, но потом предал «Братство» и сбежал. По нашей информации, сейчас он скрывается где-то в районе Сумрачной Долины. Его прозвище – Вергилий.
Часть третья. Братство Чёрных Серафимов. Глава 24. Инициация
Сумрачная Долина никогда не имела репутацию особо приятного места. Тут можно было как разжиться неплохими реликвиями, так и быстро распрощаться с жизнью. Сумрачная Долина сполна оправдывала своё название: в ней почти всегда стояла неуютная пасмурная погода, часто шёл дождь, даже в те редкостные деньки, когда на соседних локациях Зоны вовсю светило солнце. Вероятнее всего, этот феномен объяснялся некой климатической аномалией. Ходили слухи, что где-то здесь была расположена заброшенная подземная лаборатория, но как туда попасть и что в ней находится, никто толком не знал. К счастью, Ворона интересовала вовсе не лаборатория,
Когда-то Сумрачная Долина, как и Гадюшник, находились под контролем банды Проффесора. Однако после ухода главаря в мир иной в группировке началась борьба за власть, и бывшая банда распалась на множество мелких шаек, которые непрерывно враждовали друг с другом, а также грабили попадавшихся им на глаза авантюристов. Если с бандитами Батьки или Деда всё было более-менее понятно: один раз заплатил за проход – и до следующего раза тебя не трогают, то в Сумрачной Долине можно было встретить одну шайку, дать им деньги, затем свернуть за угол и напороться на вторую шайку, потом на третью и так далее. И ещё не факт, что не пристрелят.
Те же «цивилизованные» бойцы Деда знали, что обосновались на своей земле прочно и надолго, а потому не трогали авантюристов, которые исправно платили – ведь им требовался постоянный источник дохода. А мелкие «одичавшие» банды в Гадюшнике и Сумрачной Долине не имели такой уверенности в собственном будущем, из-за постоянных междоусобных войн и передела территории, и жили, так сказать, «сегодняшним днём». Поэтому просто пристрелить проходящего мимо бродягу и забрать у него сразу весь улов было для них в каком-то смысле практичней, чем взымать процент.
Пока лидер группировки жил и здравствовал, в Сумрачной Долине держался худой мир. Теперь же он уступил место худой ссоре, и на «спорной» территории окончательно воцарилась полная неразбериха. Чтобы найти одного конкретного человека во всём этом смертельном хаосе, среди множества постоянно воюющих друг с другом бандитских шаек, агрессивных мутантов и прочих опасностей, нужно было ещё как следует постараться. Вероятно, на это и рассчитывал Вергилий, прятавшийся от своих бывших «братьев», когда отправлялся в Сумрачную Долину.
Ворон справедливо полагал, что если Вергилий действительно прячется где-то в Долине, то ему всё равно время от времени нужно сбывать найденные реликвии, а также затариваться едой и патронами. Значит, если рассуждать логически, он должен регулярно пользоваться услугами перекупщиков. Ворон помнил одного авантюриста по прозвищу Перец, который занимался здесь скупкой реликвий, и потом перепродавал их бандитам Деда. Схема была простая: покупаешь в Сумрачной Долине реликвию по дешёвке – продаёшь потом Ферапонту в Лягушатнике или Антибиотику в Баре по стандартной цене. Покупаешь патроны или еду у тех же барыг – продаёшь авантюристам в Сумрачной Долине уже с наценкой. И соответственно, у авантюриста, который отправился в рейд в Сумрачную Долину и нашёл там реликвию, имелся выбор: либо продать её здесь же перекупщику и получить меньше денег, но зато можно сразу, без промедления, отправиться за новой добычей, либо переться в Бар или Лягушатник и получить больше денег, но потратить больше времени.
Теоретически Перец мог толкать купленные реликвии не Деду или Батьке, а напрямую через военных в Большой Мир, и прибыль была бы выше, но и риски в таком случае пропорционально возрастали. Военные, у которых уже имелись налаженные поставки от Деда и Батьки, могли просто пристрелить какого-то «левого» бродягу, который решит сбагривать им улов, либо «слить» его тем же бандитам – исход будет аналогичным, если они узнают, что кто-то в обход них барыжит с вояками, им это вряд ли понравится. Поэтому Перец сбывал реликвии преимущественно Ферапонту.