Зачем мы вернулись, братишка?
Шрифт:
– С Днепропетровщины.
– У вас есть знакомые, друзья, родственники, служившие в Афганистане?
– Да, и немало.
– Скажите, эти ребята чем-то отличаются от своих ровесников?
– Они совсем по-иному смотрят на жизнь. Серьезнее, что ли…
– Порой «афганцев» пытаются обвинить в цинизме, грубости, жестокости. Говорят, что среди них много наркоманов, людей с легко ранимой психикой?
– Нет, неправда. Категорически нет. Это честные, добрые, отзывчивые ребята, которые знают истинную цену любви, нежности, верности.
– Они рассказывали вам об Афганистане?
– Да, воспоминания тяжелые. Страшно было там…
– А как относились у вас в институте, в городе
– По-разному. Но в большинстве с уважением. Ребята вернулись с войны…
Из-за холма, заложив крутой вираж, к афганскому берегу пронеслась пара «Ми-восьмых». Это вертолеты прикрытия… Пора к мосту!
Но как можно было пройти мимо открытого борта грузовика, возле которого старший лейтенант Александр Харин разложил стопки грампластинок с «афганскими» песнями.
– Буду вручать воинам-интернационалистам. Жаль, не довелось послужить самому в Афганистане. Проторчал в резерве. А потом сюда, в Термез.
Разговорились, нашли общих знакомых. Имя военного журналиста Вадима Дулепова, служившего когда-то в Баграме, явилось паролем откровенной беседы.
– В нашей части служат те, кто вернулся «из-за речки». Если честно, то видна разница между теми, кто был в тыловых подразделениях и боевых. У тех, которые и на операции-то не выходили, сразу стали возникать инциденты, создалась нездоровая атмосфера. Были и такие: чуть что – на себе «тельник» сразу рвать, мол, я воевал, а вы тут отсиживались. Но вот когда пришли другие, вдоволь хлебнувшие войны… Они не рвали тельняшки на груди, не требовали особого отношения к себе, хотя вполне того заслужили, не выпячивали своего геройства, а по-взрослому, с серьезностью, без мальчишества смотрят на жизнь. Вот только многие еще не могут выйти из напряжения, стрессового состояния. Часто вскакивают по ночам при малейшем шорохе – все еще на войне они.
– А как относятся к ним офицеры, которые там не были?
– Сужу по себе. Лично я в чем-то им завидую. Они прошли войну, получив такую закалку, которая профессиональному военному в мирной обстановке и не снилась.
Как и предупреждали нас в пресс-центре, на мост пропускали не всех. Нас, во всяком случае, тоже попытались остановить. И на какое-то мгновение мы ощутили чувство подавленности перед сверкающими никелем штативами потрясающей видеотехникой, фирменными шапочками зарубежных и московских коллег… Как и всегда, на особом положении оказались иностранцы – их пропустили через КПП первыми. Они и заняли лучшие места для съемки. На помощь руководителей пресс-центра рассчитывать не приходилось. Их словно заворожили громкие названия всемирно известных агентств. А пройти на мост нам помог большой пограничный начальник, приняв во внимание, что мы из Киевского Краснознаменного. К стальным фермам моста пришлось бежать, поскольку с той стороны уже двинулись боевые машины.
В какие-то секунды все смешалось. Капитан-пограничник, ответственный за порядок в рядах журналистского корпуса, хватался за голову, видя, как пожилые и юные представители одной из древнейших профессий карабкались по фермам моста, балансируя на узких парапетах, рискуя сорваться и свернуть себе шею, смыкали плотные ряды на проезжей части.
Бронетранспортеры, с развевающимися алыми знаменами, один за другим выезжали на родной берег. Солнце играло на эмали орденов и медалей, приколотых в честь такой даты на зимние куртки. И вновь мы увидели на их лицах особенный свет, которым озаряется человек после тяжких испытаний в минуту встречи с Родиной.
Они улыбались и вытирали набегающие слезы одновременно. Что-то кричали –
Прошли два последних батальона. На середине моста остался один БТР.
– Громов идет, Громов! – с новой силой забурлила «пресса». Подобно журавлиному клину, острием которого явился оператор Центрального телевидения, журналисты попытались «прорвать» границу, но пограничный наряд был начеку. А там, на мосту, метрах в трехстах, происходило следующее. С брони, осененной огненным шелком Боевого Знамени армии, легко и молодо спрыгнул генерал-лейтенант Громов. Доложил представителю вышестоящего командования, затем совсем не «строевым», а просто и уверенно, как человек, завершивший большую и сложную работу, зашагал к родной земле.
На мосту воцарилась тишина, рассекаемая только сухими щелчками затворов фотоаппаратов, стрекотом кинокамер. И тут случилось неожиданное, о чем не знал почти никто, даже сам командарм. Навстречу ему выбежал худощавый подросток в черной курточке, без головного убора. Это был старший сын Бориса Всеволодовича – Максим. Отец на секунду остановился, обнял его. А потом, не снимая с мальчишеских плеч своей руки, так вместе с сыном ступил на советский берег.
И тут уж журналисты не выдержали – это было их звездное мгновение. Плотным, многослойным кольцом, прорвать которое не представлялось никакой возможности, они окружили командарма. Первые вопросы, заданные ему, и ответы на них принадлежат истории. Мы не вправе их опустить.
– Борис Всеволодович, вы сейчас увидите, сколько народа пришло на эту встречу. Но хочу вам сказать, что если бы вы видели эту дорогу все дни, когда выходили наши войска, сколько здесь стояло матерей, жен, детей, ребят, которые отслужили в Афганистане и вернулись домой! Что бы вы сказали всем тем, кто причастен к тому, что называется Афганистаном?
– Матерям низкий поклон. И особенно тем, которые здесь были, здесь ждали.
– Среди журналистов ходит молва, что ваш старший сын стал суворовцем?
– Нет, пока еще не стал.
– А будешь, Максим?
– Буду, обязательно.
– Борис Всеволодович, от земляков-саратовцев привет вам большой. Что бы вы им передали?
– Землякам низкий поклон. Я всегда о них думаю, вспоминаю.
– Товарищ генерал-лейтенант, несколько слов для воинов Киевского Краснознаменного…
– Думаю, когда мы встретимся на украинской земле, я все расскажу. Но предварительно – чтобы Киевский военный округ был в числе лучших.
– Генерал, разрешите, пожалуйста, вопрос от агентства печати «Ассошиэйтед пресс». Говорят сейчас, что Афганистан был суровой школой для Советского Союза. Какие, по-вашему, были уроки для вашей страны?
– Я об уроках говорил уже не раз на пресс-конференциях. Кратко об этом сказать нельзя, уроков действительно много. Думаю, что все они пошли только впрок…
Наверняка вопросам не было бы конца, но командарм решительно сказал: «Вы извините, я опаздываю на митинг».
«Сердечно приветствуем вас, наших славных сынов, на древней сурхандарьинской земле. Как ждали этого дня советские люди!» – такими словами открыл митинг первый секретарь Сурхандарьинского обкома партии С. Мамарасулов. Приветствовали воинов-интернационалистов генерал армии Н. Попов, секретарь ЦК Компартии Узбекистана В. Анищев, председатель областного совета ветеранов войны и труда А. Исмаилов, воины запаса X. Масабиров и В. Пахламков, удостоенные наград за мужество, проявленное в Афганистане.