Зачем тебе алиби…
Шрифт:
— С того самого дня не просыхает. Знаете, пока я не вошла сюда и не увидела вас, думала только о себе и о своей судьбе. Да, все запутывалось на глазах, я думала, что схожу с ума, и все равно, хотела докопаться, почему все это случилось двенадцать лет назад? Зачем Игорь сделал это со мной? А теперь я понимаю, что со мной-то давно покончено, и речь идет уже не обо мне О вас, Анжелика. И если для меня все кончилось браком с пропойцей, то чем все кончится для вас… Понятия не имею.
— Я вас вообще не понимаю, — призналась та. — О чем вы говорите?
— Видите ли, — медленно начала Маша. — С того самого дня, как со мной это случилось, мне казалось, что дело нечисто. Но я тогда об этом не слишком раздумывала. У меня была одна цель — выжить и все забыть.
— Что
— Придется рассказать, хотя я и надеялась обойтись без этого, — вздохнула Маша. — Когда мне было двадцать два года, мы вместе с Игорем учились в строительном институте. Казалось, что я ему нравлюсь. А может, так оно и было. Стали встречаться, ну, обычная история. Я влюбилась. В сущности, даже теперь стыдиться мне нечего — он был парень хоть куда. Да и я… Короче, все шло к тому, чтобы мы поженились, даже несмотря на мое происхождение.
— На что?
— Я же не москвичка, я из глухой провинции, из Кустаная.
— Кустанай… Кустанай… — пробормотала Анжелика. — Это на Урале?
— Это в Казахстане, так что теперь там вообще заграница. Ну, а как относятся родители московских женихов к невестам из Кустаная, вам, наверное, неизвестно. Вы же москвичка?
— Да, я…
— Но дело расстроилось не из-за этого, уверяю вас, — перебила Маша. Она говорила небрежно, словно издеваясь над каждым своим словом, но видно было, что рассказ дается ей с трудом. — Я стала бывать в гостях у Игоря, здесь, в этой квартире. Вот в этой комнате жили его родители, а в маленькой — он и его младший брат. Но брат только что ушел в армию, так что комнатка принадлежала Игорю. Мы сидели там часами, будто бы занимались, а чем мы занимались — ясно. Стоило только потом взглянуть на мои распухшие губы.
— Не буду расписывать перед вами всю эту слащавую историю. Все развивалось обычным ходом — его родители ко мне привыкали, все больше и больше. Я уже мыла посуду после ужина, болтала с его мамой на кухне о трудностях с продуктами и о прочих милых уютных вещах. Я им нравилась, имею в виду родителей. Игорь еще не говорил им, что мы поженимся, но между собой мы это уже решили.
Было одно «но»… Квартирный вопрос. В эту халупку и так уже набилось четыре человека, а если бы еще прибавилась и я… А там и дети. Но его мать говорила, что если мы поженимся, то она подаст заявление на расширение жилплощади. Помучились бы, постояли в очереди и в конце концов… Да и учились мы в строительном, а когда бы закончили — получили бы на работе какие-нибудь льготы… Так что расстались мы с ним не из-за этого. Если бы из-за этого, я бы сейчас не сидела перед вами с таким глупым видом.
Анжелика собралась было запротестовать, но Маша ее остановила:
— Перестаньте, все глупости впереди. Ну, вот, прошел почти год, как мы с ним сошлись… Я все ждала, когда же он скажет: «Пойдем в ЗАГС, подадим заявление». Не то чтобы мне надоело ждать…
Я его любила и видела, что он тоже… Нет, ничего я не видела, но думала так. Во всяком случае, у него никого больше не было. Смотрел только на меня, ходил только со мной, и я не понимала, что он тянет… Я думала, из-за квартиры… Ведь пока его брат был в армии, мы все еще могли как-то жить в этой халупке, но ведь через год он должен был вернуться. И что тогда? Куда его девать? На кухню? На балкон? Я не торопила Игоря, я считала, что не имею на это права. Сколько раз я проклинала своих родителей, что они родили меня не в Москве, а в Кустанае! Теперь-то я понимаю, конечно, что упрекала их несправедливо. Каждый устраивает свою жизнь как может. И как я устроила в конце концов свою?
Она сунула недокуренную сигарету в пепельницу и продолжала:
— Потом я стала замечать в Игоре какие-то перемены. Он казался задумчивым…
— Он всегда был задумчивым! — вмешалась Анжелика. — Более задумчивого человека я в жизни своей не видала!
— Тогда он им не был. Он стал таким при мне, на моих глазах, и я в этом была не виновата. То есть тогда я думала, что виновата, и опять все списывала на квартирный вопрос. Я думала — он переживает, что нам негде будет
Он провожал меня после института до общаги и шел домой один. А может, не домой, откуда мне было знать? Я его не выслеживала, а надо было! Теперь бы я уже все знала. Я не могу сказать, как вы, что я его не ревновала, нет! Я его ревновала, но к кому? К пустому месту. И не похоже было, что у него кто-то появился, я бы почувствовала. Я просто стала ему надоедать. А потом он и провожать меня перестал.
И на лекции ходил все реже. А это что-то да значит! Игорь был такой аккуратист…
— Верно. Эта его черта меня всегда раздражала, — кивнула Анжелика. И тут же перехватила взгляд Маши — та смотрела на лифчик, висевший на подлокотнике. Анжелика скомкала его и сунула на книжную полку, за часы, попутно заметив:
— Я, знаете, никогда бы не подняла скандала из-за того, что расческа в ванной лежит не справа, а слева, или что паста из тюбика выдавлена неравномерно, или что полотенце упало на пол… А его все это бесило. И тем не менее он со мной не развелся. Загадка природы!
— Анжелика, милая, — вздохнула Маша. — Могу вас уверить, что у меня все всегда лежит на нужном месте, и паста из тюбика выдавлена так, как надо, и все полотенца висят на хорошо прибитых крючках… И тем не менее меня он бросил. И мне даже кажется теперь, что наши с вами «загадки природы» имеют одну и ту же отгадку.
— Да? Не понимаю…
— Сейчас попробуем понять вместе, — пообещала Маша. — Ну, вот, после месяца такого резкого охлаждения он вдруг первый сделал шаг к сближению — пригласил меня к себе домой. Я должна была прийти к назначенному часу и дождаться Игоря в его комнате. Мне не хотелось идти. Я хорошо помню тот день… Я не знала, как он объяснил своим родителям, почему я перестала у них бывать и как они меня теперь встретят… Самое ужасное, Анжелика, что мне очень нравилась его мать. Она была такая веселая, умная, милая женщина… Мы с ней часто разговаривали на такие темы, на которые я до того только с собственной матерью говорила. Но я пришла сюда. К назначенному времени. Боже ты мой, до чего здорово он все это разыграл! — Она тряхнула белыми волосами — отчаянно, почти весело. — Дома оказался только его отец. Я сразу увидела, что он выпил. Такое за ним и раньше водилось. Мне не хотелось с ним говорить, я была расстроена. Но он первый начал разговор. Говорили мы о чем-то ужасно дурацком, о фильме, что ли, каком-то… А потом он вдруг понес такую чепуху, и прежде чем я сообразила, что о фильме речь уже не идет, стал заваливать меня на диван. Короче, когда я увидела на пороге комнаты Игоря с его мамой, блузки на мне почти что не было, юбка торчала задранная до самого подбородка…
— И что вы сделали?! — ахнула Анжелика.
— Для начала я выползла из-под старого идиота, который тоже слова выдавить не мог, а потом схватила в охапку туфли и кинулась бежать, стукаясь головой обо все стены. Больше я в этом доме не появлялась.
— Как?! Но почему?!
— Что — почему?
— Но надо же было все им объяснить! — взволновалась Анжелика.
— Кому — им?
— Игорю, его маме…
— Его мама моих объяснений слушать не стала бы. Ей все уже объяснили. — Маша отрывисто хохотнула. — И это сделал ее милый сыночек, ненаглядный Игорь. Он один понимал, что происходит.