Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек
Шрифт:
Дайна с любопытством взглянула на нее.
— Вы очень привязаны к Джеффри, да?
Миссис Твининг нагнулась и понюхала алую розу.
— Окончательно распустилась, поздно срывать. Какая жалость! Нет, милочка, не могу сказать, что очень привязана. Однако знала его еще совсем крошкой и всегда жалела.
— А мать его знали? Я давно хотела вас спросить об этом...
Миссис Твининг поправила розовый куст рукой в перчатке.
— Правда? Да, я хорошо ее знала.
— Какой она была? Артур никогда не упоминает о ней, даже ее фотографии не сохранил.
— Если
— Я не виню ее за уход от Артура, но дурно было покидать Джеффри, да еще такого маленького... — задумчиво произнесла Дайна.
Миссис Твининг вышла из проема в ограде на газон.
— Да, дурно. Но за все свои дурные или глупые поступки она расплатилась. Артур в доме, не знаете?
— Наверное. А вон Фэй идет с огорода. Фэ-эй!
Они подождали ее. Фэй с живостью подала руку миссис Твининг.
— Очень рада вам, Джулия. Тут у нас... легкие неприятности. Может, если поговорите с Артуром, он вас послушает.
— Слушатель из него неважный, но я попытаюсь, — пообещала миссис Твининг. — Где он?
— Только не надо беспокоить его до ленча! — воскликнула Фэй, заметно испуганная одной лишь мыслью о подобной бесцеремонности. — Пишет письма в кабинете.
Они поднялись на веранду. Стивен Гест, внимательно поглядев на Фэй, придвинул кресло:
— Присядь, пожалуйста. У тебя совершенно измученный вид.
Она смахнула со лба волосы.
— Голова побаливает. Ничего страшного.
Голос ее прозвучал жалко; усевшись, она вскинула на Стивена глаза, и тот увидел, что они полны слез. Слабо улыбнувшись, она чуть слышно прошелестела:
— Все в порядке, Стивен. Правда.
Миссис Твининг любезно разговаривала с Камиллой Холлидей; Дайна размышляла, куда запропастился Джеффри с его Лолой. На веранду вышел Финч и доложил, что приехала миссис Чадли и хотела бы видеть госпожу.
— О Господи! — невольно воскликнула Фэй; потом обреченно вздохнула: — Попроси ее сюда.
— Вот проклятие! — сказала Дайна. — Чего ей понадобилось?
— Дайна, милая! — упрекнула ее Фэй.
— Эта дама слишком уж любит совать нос в чужие дела, — заметил Гест. — Мне такие тоже не нравятся.
— Она хочет, чтобы я провела душеспасительную лекцию в женском клубе, — сказала Фэй. — Я обещала дать ей ответ, но забыла.
— Миссис Чадли! — объявил Финч.
Жена священника бодро взошла на веранду и окинула сидящих быстрым пристальным взглядом. Выглядела она слегка разгоряченной и более чем обычно помятой в чесучовом костюме и раздерганной соломенной шляпке неопределенной формы; остальное было столь же невыразительно: белесая блузка, темно-коричневые туфли и чулки, белые перчатки из искусственной замши. Она пожала руку Фэй, кивнула Дайне и миссис Твининг, а Камиллу удостоила небрежного холодного поклона.
— Простите за беспокойство, леди Биллингтон-Смит, но вы знаете, у меня правило — откладывать неприятные обязанности на понедельник! У нас идет сбор взносов в детский праздничный фонд, а вы всегда отличались щедростью к детям.
— Неужели вы никогда не уклоняетесь от неприятных обязанностей? — свысока спросила Камилла.
Но тягаться с женой священника она не могла.
— Нет, миссис Холлидей, никогда! — отчеканила миссис Чадли металлическим голосом. — И надеюсь и впредь не уклоняться от своего долга, как бы ни был он неприятен.
— О Господи, опять! — пробормотала Дайна Стивену Гесту.
Камилла с глупым видом хихикнула и пожала плечами.
— Присаживайтесь сюда, миссис Чадли! — вмешалась Фэй. — Разумеется, мой муж и я с радостью сделаем взнос в этот фонд.
Миссис Чадли села в указанное ей крайнее кресло и объявила, что не может задерживаться, иначе опоздает на ленч.
— А Хилари такой рассеянный, даже не вспомнит сесть без меня за стол, — сказала она, и лицо ее слегка помягчело, как всегда при упоминании о муже. — Право, я пришла только попросить денег и узнать, не выступите ли вы перед нами в пятницу. Вы сказали, что могли бы поговорить с женщинами о садоводстве, и я уверена, это всем очень понравится. Однако, не получив от вас ответа, — добавила она с многозначительным взглядом, — я подумала, что вы, должно быть, слишком заняты.
Фэй покраснела.
— Нет, я с удовольствием выступлю, если вы считаете, что клуб сочтет это интересным. Только, знаете, я не очень-то хороший оратор.
— Значит, решено, — сказала миссис Чадли, пропустив мимо ушей последнюю фразу. — Я вижу, гости ваши не все разъехались. Думаю, вам не помешает отдохнуть в уединении. Простите меня, конечно, но вид у вас неважный.
— Голова побаливает, — призналась Фэй. — Выходные были... несколько утомительными, думаю, вы поняли это в субботу.
— Эта ужасная иностранка! — Миссис Чадли негодующе втянула в себя воздух. — Поверьте, я вам сочувствую. Очень непростое положение. Я проявляю большой интерес ко всем прихожанам, независимо от их общественного положения, и очень расстроилась из-за Джеффри. Такой славный мальчик попался в когти... скажу прямо — авантюристке! Знаете, леди Биллингтон-Смит, молодые люди, особенно легко возбудимые, иногда нуждаются в очень деликатном обращении. Простите, но из слов сэра Артура за обеденным столом я поняла, что он разгневан.
— Да, — сказала Фэй, беспомощная перед этим словесным водопадом. — Мой муж и вправду взбешен...
Миссис Чадли придвинулась к ней чуть поближе.
— Какое несчастье! Я опасалась этого. Надеюсь, ходящий по городу слух о полном разрыве неверен?
У Фэй замерло сердце. Собрав все свое мужество, она небрежно бросила:
— Не представляю, откуда он мог взяться.
— Вы же знаете, что за народ слуги, — угрюмо сказала миссис Чадли. — Им только дай повод язык почесать! Продавец из булочной сказал моей кухарке, что ваша кухонная прислуга рассказала ему, будто генерал яростно ссорился с Джеффри сегодня утром. Лично я не обращаю внимания на болтовню прислуги, но, зная вас так хорошо, леди Биллингтон-Смит, считаю своим долгом поставить вас в известность. И если правды в этих кривотолках нет, буду рада опровергнуть их, как только услышу.