Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо?

Славачевская Юлия

— Нет, еще лучше! — расширенными глазами взирала я на очередное извращение портновского искусства, теряясь в облаках юбок. — Красно-желто-зеленый! — Тут мне в голову пришла очередная идея. — Маша, у вас перекрестки есть? Лошади ездят? Ну тогда я туда пошла, семафорить!

— Зачем? — Моя компаньонка не знала, пугаться или удивляться.

— В этих цветах можно только дорожное движение регулирав… регурил… Тьфу ты, пальцами тыкать: кому, куда и когда ехать! — снисходительно пояснила я.

Дроу подумала

и вдребезги разбила мои мечты:

— Не надейся! Не поедут! Будут стоять и смотреть, как ты позоришься!

— Ладно, — прошипела я, с досады топая ногой. — Тогда не пойду, постесняюсь.

Девушка облегченно вздохнула:

— Слава богам!

Это она зря. Идеи меня сегодня любили.

— Маш, давай выберем что-то не такое яркое?

Мы задумались, и тут меня осенило:

— О! Какие у Дара фамильные цвета?

— Черный и золотой, — нехотя созналась поклонница сумасшедших дизайнеров.

Я воскликнула:

— Чудесно! Надену золотой. Не бухти. Подумаешь, не модно! Зато празднично! Все, давай фасон выбирать, — предложила, заранее предчувствуя препирательства.

— На, смотри. — Довольно улыбаясь, Маша подсунула мне новейшие эскизы.

Меня чуть не разбил инсульт.

— Ты меня точно прикончить собираешься! Маша, из этих рюшек можно два отдельных платья сшить, — сообщила я ей и обиженно поинтересовалась: — Вот ты же носишь нормальный фасончик, а мне что суешь?

— Это домашнее платье, не для балов, — чопорно ответила Маша, отводя глаза.

— Ну что у вас все не по-чело… с выкрутасами! Дома же нормально ходите, а на выход балахоны надеваете! — возмущенно пропыхтела Повелительница, оттаскивая в сторону пудовое платьишко. — Я в этом на подушку с воланчиками буду похожа! Маша, а вы всегда такое носили?

— Нет! — отрезала Машутка. — Раньше фасоны были попроще. Вон… — Она махнула рукой в сторону огромного сундука. Подошла и отворила массивную крышку, доставая перечень вложенного имущества в картинках.

— Покажи. Ну вот же, симпатичное платье. — Я протянула руки к затертому изображению.

— Это непрестижно! — Маша попробовала выдернуть у меня опытный образец.

— Зато элегантно! — Я потащила бумагу в свою сторону. Бумажка опасно затрещала.

Маша сдалась и отпустила картинку, пробубнив:

— Я с тобой не пойду! Мне будет стыдно с тобой в приличном обществе в таком виде показаться!

Я хищно ухмыльнулась:

— Маш, ты не переживай, я в сторонке постою и вид сделаю, что мы с тобой незнакомы.

— Не прокатит! — встала руки в боки Маша.

Окинув ее взглядом, я заметила:

— М-дя, плохо я на тебя влияю… а такая скромная девушка поначалу была… взгляда от пола не отрывала…

Маша обреченно махнула рукой:

— Делай что хочешь! Я устала с тобой спорить! Пусть тебе будет стыдно, я умываю руки!

— Ты моя умница! — обрадовалась я. — Хорошо-хорошо, пусть мне будет стыдно, я согласна…

— А про обувь ты забыла? — уколола Маша.

Я насторожилась.

— Покажи! — Ну вот, так и знала! — Маша, как ты думаешь, эти «коровьи копыта» можно носить?

— Это новинка сезона! — опять набычилась Мария.

— Это? — Я трагически заломила бровь. — Давай я лучше те детские чуни надену, а? Поверь, они гораздо изящнее.

— Фиг с тобой! — Морально уничтоженная Маша окончательно разобиделась и уползла в угол заедать печали и горести сластями. — Делай что хочешь, все одно под платьем не видно!

— Какая ты добрая, Маша! — восхитилась ее Повелительница. — На этом все?

— Не все! Драгоценности нужно выбрать! — радостно прочавкала Маша.

Она вытерла руки платком, вышла за порог и громко позвала вездесущих стражей. Через полчаса в комнату доставили немаленький такой сундучишко.

— Ну показывай!

Маша откинула крышку и начала вытаскивать из сундука гарнитуры.

Я опупела:

— Маш, все это следует нацепить? На меня?!!

Маша с натугой вытащила на свет божий одну штуку и приложила ко мне.

— А что это за симпатичный бронежилетик? — с ужасом спросила я.

— Это скромненькое колье, — просветила меня Маша, с трудом удерживая на весу кованые вериги, достигавшие моей талии.

У меня затряслись все поджилки.

— Ик! Маша, я не хочу видеть нескромненькое! Пойми, если ты на меня это наденешь, я смогу только ползти… по-пластунски и то… на спине.

Маша была непреклонна:

— Престиж правящей семьи в количестве драгоценностей на жене!

Представила себя погребенной в золотом могильнике, и мне окончательно поплохело:

— Маша, меня этим всем просто придавит. И престиж отстаивать уже будет некому! Слушай, а давай я что-то сама выберу, а из остального мы в зале выставку устроим? А? Пусть смотрят. Я Малика попрошу, экскурсоводом поработает. Будет рассказывать, где это все великолепие предположительно у меня должно висеть.

— Не надо! — вовремя спохватилась Маша. — Мне твоего Нового года хватило!

— Ну извини, — ни секунды не раскаиваясь, развела я руками, негромко подхихикивая.

Моя сестричка простонала:

— Все, устала, сдаюсь!

Я чмокнула ее в щеку:

— Маша, я тебя люблю!

В результате наших дебатов я оделась в роскошное, скромно декольтированное золотое платье в стиле ампир. Туфли я выбрала золотисто-бежевые, классическая шпилька и острый носок. Я их нагло вытащила из своего мира, оставив магазину взамен золотой эквивалент. Из драгоценностей согласилась надеть лишь изящную диадему, брачные браслеты и небольшое колье (Маша скривилась, презрительно обозвав его «домашним»).